Инструкторский отчет о путешествии по Москитовому берегу, июль 2012г

В понедельник 27 июля в 9 утра мы был готовы к отъезду. Собрали вещи спустили рюкзак к машине. Не был готов только Девид. Лишь часам к 11 все загрузились в его «Тойоту» и выехал на трассу. Для начала мы заехали на заправку, затем заскочили на центральную площадь, где все отправились в банк, снимать деньги в банкомате. Менять доллары на лемпира. Кстати, поменять их так и не удалось. Ни в Трухильо, ни потом, в Пуэрто-Лемпира, в банках валюту не меняют. Потом снова заехали на заправку - залить бензином нашу бутылочку для горелки. В первый раз я забыл это сделать. И вот, наконец, мы выезжаем из города.
И уже через километров 60 делаем первую, и далеко не последнюю за пройденные в этот день 200 км, остановку. В городке Коросито (Corocito) Девид решил пойти позавтракать. Даниэль, Оля и я остались в машине, надеясь на его скорое возвращение, Микаэла отправилась покорять местный рынок, посетители которого, крестьяне и прочее мужское население не могли оторвать глаз от белой женщины в шортах, разгуливающей между торговыми рядами в одной руке держа дорогой фотоаппарат, а в другой кошелек. Чернокожие товарищи наблюдали за этом посмеиваясь, латинос - с вожделением и жаждой добычи. Мы же уже не чаяли ее увидеть вновь. Но нет, минут через 20 она появилась в сопровождении развеселого негра, продавца деревянных безделушек, и уселась в теньке на тротуаре для продолжения беседы. Думаю, наше появление в этом гондурасском захолустье надолго останется в памяти местных мужчин.

Все вновь в сборе, едем дальше. Кончился асфальт. Грунтовка проложена сквозь плантации финиковых пальм. Время от времени на встречу проползают огромные грузовики груженые плодами этих деревьев. Их появление вызывает всеобщее оживление и попытки фотографирования. Наши иностранные товарищи впервые в жизни видели финики. Следующая остановка у переправы через реку. Кругом пальмы. Моста нет. Вместо него остатки бетонных плит, на которых расположилась женщина стирающая белье, и ее двое дочек лет пяти-шести. В таком чудном месте мы простояли более часа. Сперва все пошли фотографировать пальмы и, заодно, проезжающие грузовики. Потом внимание переключилось на муравьев, за ними последовала очередь детей. Последние минут тридцать Девид объяснял гондурасским девчонкам, как пользоваться его дорогой цифровой фотокамерой. Показал все режимы, пофотографировал вместе с ними и т.д. Зачем этим девчушкам, помогающим маме стирать белье в соседней речке, знать как пользоваться этой аппаратурой, которую они, вероятно, никогда в своей жизни больше не увидят, мне не понятно. У «покорителей мира» другая логика.

Снова едем. За окном мелькают настоящие деревни гарифуна, не обезображенные многочисленными туристами, соседством цивилизации и английским языком. Они по-прежнему живут в домах из жердей, обмазанных глиной, и кроют крышу пальмовыми листьями. Многие из них говорят только на гарифуна, используя испанский лишь для общения с иностранцами и заезжими латинос. К пяти вечера мы добрались до деревушки Ириона (Iriona). Сюда с «материка» еще можно добраться на автобусе. Дальше только джипом по грунтовке, проложенной по пляжу, и затопляемой во время прилива, или на лодках по каналам и морю. Согласно путеводителю в округе есть два небольших отеля. В один из них, как раз в центре деревни мы и приехали. Население - латинос, гарифуна лишь проплывают по соседней речке, перевозя многочисленные мешки, наполненные только что выловленными крабами. Отель выстроен из бетона, что означает, что спать в нем будет невозможно по причине безумной сырости и влажности. При показе нам номеров всем бросилось в глаза огромное количество комаров, оккупировавших все и вся. Ни о каких москитных сетках на окнах и над кроватями речи не шло.

Оставалась надежда на второй отель, на разведку в который отправился я и Девид. Нужно было проехать около километра в обратную сторону. Проехали, и картина резко изменилась. Население - сплошь черное. Говорят только на гарифуна. Наши попытки узнать дорогу к гостинице на испанском приводили к неоднозначным результатам. При въезде в деревню мы обратились к двум девушкам, у одной из которых был грудной ребенок на руках. Вместо того, чтобы сказать, куда нам ехать, они подошли к машине, чуть ли не втиснулись в открытое боковое окно, и начали говорить о том, какая у меня свежая (!) кровь, что им нравятся мои глаза и т.д. Одним словом, про отель пришлось узнавать дальше. В центре деревне, сплошь выстроенной из дерева, оказалось футбольное поле, третье или четвертое по дороге из Ирионы. Здесь носилась толпа разновозрастной ребятни, нелицеприятно высказывавшейся по поводу нашей попытки развернуться на окраине их площадки. Отель оказался неподалеку. Наше желание посмотреть номера пришлось повторить несколько раз, произнося каждое слово четко и не спеша. Провонявшие гнилью полусгнившие деревянные комнатки с кроватями, покрытыми неизвестно когда последний раз стиранным бельем, оказались еще страшнее первого варианта. Пришлось возвращаться с плохими новостями. Девчонки и Даниэль к нашему приезду уже успели закупить пиво, раздобыть у проплывавших по реке, на берегу которой стоял наш отель, рыбаков вареных крабов и устроить небольшой пикник.
Каждый выбрал себе номер по принципу наименьшего отвращения. Нам ничего не оставалось, как поставить на кровати в бетонном номере нашу палатку. Душно, но хоть без комаров. Для большей устойчивости все дружно стали потреблять заранее купленные запасы спиртного. Одновременно с этим я достал горелку, и мы сварили на всю компанию макарон, нарезали салат из остатков овощей. Ребята принесли то, что было у них. Так вот поужинав и выпив все, что можно было выпить, мы направились спать в нашу камеру. Оля мучилась всю ночь. Для меня утро, а будильник был выставлен на 5 утра, настало будто через минуту после того, как я только закрыл глаза.

К шести утра мы планировали занять позиции у переправы, что в метрах 100 от отеля, и ждать возможный попутный транспорт. Собраться удалось к семи. Девид, поворачивающий на своем «Ленд Крузере» из Ирионы на юг, пошел нас провожать. Просидев на берегу пару часов, увидев несколько пикапов, доверху забитых людьми и товарами, но двигающимися в противоположную сторону, попав под дождь, переместившись под крышу стоящей неподалеку будки, мы, наконец-то, вызвали интерес у местных лодочников. Один из них подошел к нам поинтересоваться, куда мы направляемся. В Баталью (Batalla). Это 45 км по грунтовке с тремя переправами, или более двух часов на каноэ с мотором по рекам и каналам, или чуть быстрее по морю. Сперва лодочник предложил отвезти нас до следующей деревушки, Сангрилая, что в 5 км в нужную нам сторону. Мы решили не рисковать, и искать либо пикап прямо до места, или подходящую лодку. В течение получаса лодочник подходил к нам узнать, не передумали ли мы, точно ли нм надо в Баталью, не хотим ли мы туда идти пешком из Сангрилаи - всего-то три с половиной час налегке, и под конец предложил довезти нас до Батальи на своем каноэ всего-то за ххххх лемпира. Следующие полчаса мы провели в торговле. Если бы мы нашли пикап, то за проезд пришлось бы отдать вдвое меньше. Лодочник это знал. Поэтому при каждом новом подходе сбавлял цену на сотню. В итоге, договорились. Уже через пять минут наши рюкзаки лежали на носу лодки-долбленки. Сами мы, распрощавшись с Девидом, заняли места в центре, горе-предприниматель из джунглей - на корме рядом с мотором «Ямаха». Кстати, моторов других производителе за все наше путешествие по Мостиковому берегу ни в Гондурасе, ни в Никарагуа мы не встречали.
Начало пути выглядело сказочно. Узкая речка, мангровые заросли, тишина, время от времени проливающийся дождь, перемежающийся с палящим солнцем, стрекот насекомых, встречные каноэ, некоторые с мотором, некоторые без, загруженные связками бананов, на корме гребец - чернокожий гарифуна. Добравшись до Сангрилая, куда изначально собирался везти нас лодочник, нам пришлось сменить каноэ. Выглядело новое плавсредство также как и предыдущие, только вот борта были нашиты чуть выше. Смысл замены нам стал ясен значительно позже, а пока мы занялись перегрузкой пары десятков газовых баллонов, выложенных по всему дну лодки, наших рюкзаков и нас самих. По окончанию на корму нового каноэ со старого был переставлен мотор. Плывем дальше.

Еще через двадцать минут снова пристаем к берегу, разгоняя десятки крабов, облюбовавших залитую солнцем небольшую речную бухту. Опять разгружаем баллоны. За ними приходят жители этого небольшого поселения. Тут же сбегается ребятня лет пяти и начинает охотиться на притаившихся под перевернутыми каноэ и в корнях мангр крабов. Сперва они подсовывают им небольшие палки, которые те хватают большой клешней. Затем остается лишь схватить такого краба за эту его сжатую клешню и отправить в мешок, откуда он потом попадет в котелок с кипящей водой. Лодочник тем временем отправился куда-то в джунгли покупать бензин. Как только он появился с полным баком, мы снова загрузились в каноэ и продолжили путь. Позади остались чернокожие детишки, говорящие на смеси африканского и индейского языков, чернокожие взрослые, для которых говорить по-испански значит все равно что говорить на иностранном языке, деревянные с пальмовыми крышами домики, и сотни крабов, чья участь предрешена решимостью и детей, и взрослых сварить их или отправить на продажу на «большую» землю.

В том месте, где река ближе всего подходит к морю, образуя неглубокую протоку, наш лодочник должен был принять решение. Или следовать дальше по каналам и речушкам, петляющими сквозь джунгли и, таким образом, тратя большое количество топлива, или выйти в открытое море, сэкономив тем самым время и деньги. Главным препятствием были волны. Главным стимулом - нажива. Здравый смысл уступил место желанию выгоды. Прокладывая путь меж обрушивающихся волн, мы прошли сквозь зону прибоя, набрали скорость и двинулись на восток вдоль побережья метрах в 100-150 от берега. Не буду говорить, что уже минут через пять все пассажиры, то есть мы, были мокрыми с головы до ног, и воду периодически приходилось вычерпывать при помощи специальных черпаков, вырезанных из пластиковых бутылок. Некоторые наши спутники еще не отошли от утреннего похмелья, а постоянные прыжки каноэ с волны на волну совсем этому не способствовали. Перевести дух и вздохнуть спокойно удалось лишь когда, держась на гребне набегающей волны мы влетели в лагуну, на берегах которой расположились поселки Баталья (Batalla) и Паласиос (Palacios), и поверхность воды стала ровной и спокойной, словно зеркало.

Мокрые с головы до ног, но счастливые, что оказались на твердой почве, мы разгрузили наши рюкзаки на берегу в Баталье. Лодочник, доставивший нас сюда, получил вторую половину причитавшейся ему суммы. Правда он потребовал еще и чаевые, обосновывая свои притязания быстрой доставкой и рискованностью морского пути. Если бы мы продолжили наш путь по реке, и не вышли бы в море, в пути бы мы провели на час дольше, да еще и полчаса потом шли бы пешком до места отправления следующего каноэ. Расплатившись, мы тут же выяснили, когда отправляется следующее каноэ, на этот раз уже коллективное, то есть следующее по определенному маршруту. Появилось оно минут через десять. Мы только собирались перекусить в соседнем деревенском Комедоре - время уже за полдень, а мы с вечера еще ничего не ели. Оказалось, ничего страшного. Нас подождут. Сам лодочник пошел в тот же комендор, уже сидевшие в лодки три пассажира расположились в теньке под деревом.

Комедор, деревянный домик с большим деревянным столом и стульями по середине, перенес нас лет на сто назад. Водопровода здесь нет. Посуду моют на специальном столике, выставленном наружу через специальное окно. Так что все отходы и вода сливается рядом со стеной. Тут ищут себе пропитание собаки и свиньи, играются дети. Внутри дома на глиняной печи готовится еда, в специальной ступе одна из женщин перемалывает бананы. Другая чернокожая кухарка накладывала нам еду: курицу, жареные бананы, рис с фасолью. Единственное свидетельство того, что на дворе XXI век - вездесущие бутылки Кока-Колы. Наслаждаясь вкусной и долгожданной пищей, мы прислушивались к речи - языку гарифуна. Понятны были лишь редкие заимствованные из испанского и английского языка слова. В остальном… - другая цивилизация…

И снова в путь. Все дружно загрузились в каноэ, вдохнули аромат протухающей рыбы, перевозимой одним из пассажиров в мешке на носу судна (так, чтобы все могли насладится ароматом), и отправились в плавание по протокам и небольшим речушкам, по которым часа через три мы добрались до Лагуны Ибанс (Laguna de Ibans). Здесь при остановке у каждого небольшого селения один за одним наше каноэ покинули все пассажиры. Мы высадились в деревушке Раис-Та (Rais-Ta). Где именно нам нужно было оказаться, лодочник не спрашивал. Он просто привез нас к единственному здесь отелю-турбазе.

Напомню, нас все еще было четверо: Микаэла, Даниэль, наш новый знакомый из Швейцарии, Оля и я. На прощание каждому из нас был подарен большой еще живой краб. Ребята решили их сварить и употребить с пивом. Тут же появился хозяин гостинцы - ушлый паренек. Он показал нам номера в большом новом деревянном доме с пальмовой крышей. Перегородки между номерами выстроены лишь до высоты метра в два, пространство под крышей же во всем доме общее. Почти как в общежитии. Душ и туалеты располагаются отдельно, в противоположной части дома. Других отелей на ближайшие 50 километров попросту нет. Заняв номера, мы до вечера провалялись в гамаках, вывешенных на просторных верандах примыкающих к каждой комнате. Ужинать мы решили здесь же. Искать комедор не хотелось, как и готовить на горелке. Стандартные рис, фасоль и бананы были «разбавлены» рыбой, по которой мы уже очень соскучились. Пиво тоже очень пришлось кстати.

За ужином хозяин рассказал нам про местное население. В Раис-Та живут мискито, индейский народ, в честь которого назван Москитовый берег (а не в честь немногочисленных здесь комаров). Еще здесь живут гарифуна, строя свои деревушки обособленно, не смешиваясь с индейцами. В глубине материка, в районе поселка Лас Мариас (Las Marias) живут индейцы племени печ, также далекие от испанского как и гарифуна. В верхнем течении реки Пачука (Rio Pachuca) живут индейцы таванака. Еще нам была поведана легенда о племени каннибалов, некогда живших на месте современного Раис-Та. Индейцы мискито из соседней деревни подсыпали яд в водоем, где каннибалы брали питьевую воду. Постепенно все их племя вымерло. Дело оказалось в том, что людоеды съели одного из членов племени миски-то. Интересно, кого же они ели до этого? Исключительно гарифуна..? Насытившись физически и духовно, мы разве что и могли, так это добрести до кроватей и с головой окунуться в мир грез.

Нас ждал новый день, новые приключения.

Весь день 29-го июля мы провели в Раис-Та (Rais-Ta). Благодаря москитной сетке над кроватью нам так хорошо удалось выспаться, что ехать совсем никуда не хотелось. Да и особых возможностей не было. Следующий пункт - Брюс Лагуна. А как туда добраться - не ясно. Коллективную, читай маршрутную, лодку-каноэ мы пока не нашли. По словам хозяина нашей гостиницы, ее вообще не существует. И единственный транспорт в искомом направлении - это его лодка. Мы решили не торопиться и провести один денек в тишине и спокойствии, осмотреть деревушку, где в пятнадцати домах все индейцы родственники друг другу, прогуляться в соседние поселки, в частности, Белен, до которого всего километр, и разузнать хоть кое-что о коллективном каноэ в Брюс Лагуну.

До завтрака на нашей турбаз мы с Олей пошли гулять на море. До него здесь всего метров 200. Получается, что все селения стоят на берегу речушек и каналов, которые тянутся параллельно морскому побережью, оставляя суше лишь 50-500 метров между собой. Люди предпочитают селиться у речных берегов, поскольку там не так ветрено и нет прибоя, по вдоль них можно без проблем передвигаться на лодках. Карибское море же у всех на «заднем дворе».

Пойдя по тропинке, мы вышли к грунтовой дороге, тянущейся вдоль моря по всему Москтиовому берегу и соединяющей все поселки по пути, и разрываемая на отдельные участки в местах впадения в море многочисленных рек и речушек и периодически затопляемая морскими приливами. От моря нас отделяла песчаная дюна вся сплошняком поросшая кустарником и деревьями, среди которых мы обнаружили гуаяву, все спелые плоды с которой были сбиты на землю прошедшим ночью ливнем. Собранного урожая хватило и нам самим, и на угощение Дениэлю.

Впечатлил пляж. Безграничная полоска песка без всякого присутствия человека, потянувшаяся на километры на запад и восток. Был сильный ветер, и волны прибоя, с силой накатывающие на песчаную отмель, были окрашены в грязный желто-серый цвет. На берег вынесло обломки деревьев, кокосы и мертвые медузы. Вдалеке мы заметили местных жителей, что-то собирающих из выброшенного на сушу океаном.

Вместе позавтракав, мы вчетвером отправились на прогулку по деревне. Небольшие домики на курьих ножках, сколоченные из досок с огромными щелями между ними. Туалеты у всех на улице, также как и кухни. У каждого дома женщина - хозяйка стирает или моет посуду, а вокруг нее роится 5-6 детей. Те, что по старше, одеты в шорты и футболки, а совсем маленькие бегают голышом. Тут же бродят собаки, курицы и свиньи. Заборов или загородок между участками нет, так же как нет и четкой планировки улиц. Поскольку в двух соседних поселках: Раис-Та и Белен, - всего одна машина и несколько мотоциклов, большинство дорог - это тропинки, ведущие от дома к дому. Поскольку поселение расположилось на берегу лагуны, вдоль всего побережья можно увидеть лодки-долбленки и каноэ размером от 2 метров, предназначенных для одного человека, до 20 метров и более, вырубленные из цельного ствола дерева кабоа. На таких судах перевозят товары и развозят пассажиров по окрестным поселкам.

Сперва по пути нам встретился деревенский магазин - такой же деревянный сарай, в глубине которого были выставлены предметы первой сельской необходимости: газировка, мороженое, масло, кетчуп, макароны и т.д. Ни пива, ни ром мы здесь не увидели. Не приятно удивили цены, значительно изменившиеся в большую сторону по сравнению с «материковыми» магазинами. Дальше мы вышли на взлетно-посадочную полосу, она же главная деревенская площадь, она же футбольное поле, вытянувшееся вдоль всего Белена между лагуной и морем. Мы даже нашли будку- аэровокзал и продавщицу билетов. Правила полета здесь такие. Летает маленький самолетик на 8-9 пассажиров. Улететь можно в почти любой крупный поселок Москитии на территории Гондураса. Пилот делает посадки по требованию. Чтобы улететь откуда-либо, необходимо прийти в «аэропорт» к 6 утра, заплатить за билет и ждать, никуда не отлучаясь. Время прилета самолета не знает никто. Это может случится как в 7 утра, так и в 4 дня. Рацией пользуются только на подлете. Или же самолет вообще может не прилететь. Как нам рассказали, пару иностранцев несколько месяцев назад прождали таким образом 3 дня, каждое утро приходя на поле и покидая его вечером не солоно хлебавши.

Вдруг в небе мы услышали гул пропеллера и увидели, как этот самый самолетик приземлился на сплошь перепаханную и перерытую взлетно-посадочную полосу. За пять минут из него выгрузили пару пассажиров, поклажу и почту, загрузили несколько сумок, и крылатая птица, развернувшись и проскакав с кочки на кочку метров двести, упархала обратно в небо, оставив на земле четырех иностранцев и несколько десятков школьников, сбежавшихся на поле из соседней школы. Тут же по одаль от площадки мы нашли несколько магазинов, выглядящих и предлагающих так же и тем же, что и предыдущая посещенная нами торговая точка.

Восполнив запасы газировки, мы отправились на поиски человека по имени Илиодоро. По словам местных жителей, этот гражданин осуществляет перевозки пассажиров в городок Брюс-Лагуна на коллективной лодке. Побродив средь домиков, голых детей, хлебных деревьев и манго, периодически спрашивая нужную дорогу, мы нашли искомый домик. К сожалению, паромщика не было дома, он как раз осуществлял необходимый рейс. Его дочка порекомендовала нам вернуться после двух, так что в нашем распоряжении было еще часа три, которые мы провели, расхаживая по поселку, фотографируя, распивая газировку, исследую окрестности. Наше внимание привлекло хлебное дерево. Очень хотелось узнать, что же находится внутри его плодов. Один из них, ярко-зеленый шар диаметром сантиметров 20, висел так низко, что сорвать его труда не составило. А вот со вскрытием возникли проблемы. Он очень упругий, так что разломать или разбить его получилось не сразу. На это ушло минут двадцать, и были затрачены совместные усилия меня и Даниэля. Внутри оказалась плотная мякоть, по вкусу и запаху напоминавшая огурец. Технологию последующего приготовления этого плода уточнять у наблюдавших за нами индейцев мы не стали. Они и так смотрели на нас как на чудаков.

В два часа Илиодоро действительно оказался на месте Это оказался веселенький мужичок лет сорока-сорока пяти, как нам показалось. Хотя внешне определить возраст индейца нам не просто. На наше счастье он говорил по-испански, хотя для многих его соплеменников единственный язык общения - мискито. Оказалось, что он действительно перевозит людей в Брюс-Лагуну, два раза в день, в 5-6 утра, и в 3-4 вечера. Отправка при наличии пассажиров. Мы изъявили желание плыть следующим утром. Илиодоро поинтересовался, где мы проживаем, и сказал, что заберет нас утром прямо с причала нашей гостиницы. Будут еще пассажиры или нет, не ясно.

Остаток дня до ужина мы провели в номере, отдыхая и раскачиваясь в гамаках, вывешенных на веранде. После ужина, как обычно в этих местах состоявшего из жареного цыпленка, риса, фасоли и жареных бананов, мы собрались на экскурсию - прогулку на лодке по реке, впадающей в лагуну, где, по словам хозяина гостиницы и экскурсовода по совместимости, обитают крокодилы и кайманы. За два часа мы увидели несколько маленьких годовалых и двухгодовалых кайманов. Двух из них наш гид выловил голыми руками, и наглядно объяснил, как можно определить пол особи и ее возраст. Желающие могли собственными руками подержать рептилий. Обнаружить их в темноте оказалось довольно просто. В лучах фонарей их глаза светятся оранжевым цветом. Так мы и плавали от одних огоньков к другим. Некоторые при нашем приближении быстро уходили на дно, другие замирали, и тогда мы могли их рассмотреть поближе или даже выловить, чтобы потом снова отпустить на свободу.

И вот в одной заводи мы заметили очень большую особь, метра четыре в длину. Начали к ней приближаться… И тут два оранжевых огонька погрузились под воду, и сразу же из воды выскочило два или две, мы не знали что, и запрыгнули к нам в каноэ, перепрыгивая с человека на человека, бившись об дно, выделывая всяческие кульбиты. В первую секунду все были шокированы. Подплываешь к кайману, а он погружается в воду и выпрыгивает из нее в лодку… Через пру секунд стало ясно, что это были рыбы. Кайман на них охотился. Мы его вспугнули, а он вспугнул их. Незадачливых рыбешек пришлось отлавливать по дну лодки и выпроваживать за борт. Как никак здесь территория заповедника «Рио Платано». Официально охота и рыбалка запрещены, даже если рыба сама прыгает в руки. С началом дождя, укрывшись в пончо, мы повернули обратно. Перед сном, было что обсудить и о чем поделиться впечатлениями. По дороге гид еще раз попытался уговорит плыть в Белен на его лодке и при этом сильно «удивляясь» обнаруженному нами коллективному каноэ. Мы своего решения менять не стали и отправились собирать вещи. Встать предстояло в 4 утра.

В 5 утра 30-го июля, собрав вещи, мы расположились на берегу бухточки перед нашей турбазой. Хотm лодочник и сказал, что прибудет с 5 до 6, мы нервничали. Время шло, его все не было. Спокойствие наступило лишь в полшестого, когда сперва мы услышали гул мотора, потом завидели саму лодку, и, наконец, загрузили в нее наши пожитки. Пожалуй, два с половиной часа, затраченные на попадание в Брюс Лагуну, были самыми комфортными за все наше путешествие на водном транспорте по Москитовому берегу. Вместо обычных для каноэ скамеек в виде досок, положеных поперек, от борта к борту, здесь были установлены особые деревянные кресла, так что каждый из нас смог занять свое индивидуальное место.

Первая половин пути пролегала по спокойной лагуне Ибанс (Laguna Ibans), далее по искусственному каналу, прорытому местными крестьянами, в Рио Платано (Rio Platano), и снова по каналу, по берегам которого росли своеобразные пальмы в виде веера. Со всех сторон нас окружали джунгли, изредка в столь ранний час перед нами возникали плывущие на встречу каноэ, загруженные дровами или бананами. Наконец, впереди показались плотные ряды бамбуковых и сосновых стволов, вкопанных в землю по краям канала. На многих из них сидели полусонные черноголовые грифы (или кто-то похожий на них: головы и шеи лысые, черного цвета). И вот, перед нами раскинулись просторы Лагуны Брюса (Laguna de Brus), на восточном берегу которого расположился городок Брюс Лагуна (Brus Laguna), плыть до которого осталось чуть более часа. Джунгли закончились, со всех сторон простиралась водная гладь, утреннее солнце слепило глаза, и четверо путешественников мирно уснули, растянув ноги по дну каноэ.

В Брюс Лагуну мы прибыли в начале девятого. Не успели разгрузиться, как нас тут же передали на руки следующему лодочнику, собирающему пассажиров в направление Ауаса (Ahuas), очередного населенного пункта по пути в заветный Пуэрто-Лемпира. К этому моменту местные деньги у нас с Олей почти закончились. Обычно гондурасцы не брезгуют принимать в качестве оплаты американские доллары, но тут такой маневр не удался. Пришлось одалживать лемпира у Даниэля, который предусмотрительно снял с банкомата в Трухильо кругленькую сумму.

До отплытия у нас был примерно час. Загрузив рюкзаки в самое большое за наше путешествие по Москитии каноэ, мы отправились по главной и, возможно, единственной улице городка с населением в 4000 человек, в поисках комедора. Компанию нам тут же составила местная женщина, с которой не заметно для нас наладила контакт Микаэла. По пути к заветному кафе мы прошли пару гостиниц, авиакассу, совмещенную с магазином мороженое. Точнее продавец мороженого при необходимости выписывает вам билет на самолет, приземляющийся раз в сутки на местной взлетно-посадочной полосе. Судя по тому, как уверенно новая знакомица вела нас в комедор, становилось ясным, что делает она это с какой-то корыстью. Так что, прежде, чем войти, мы поинтересовались ценой завтрака. Обычно это 50-60 лемпира. Женщина удалилась вовнутрь, посовещалась там с кем-то и объявила по 80 лемпира с человека. Мы всем видом показали, что это дорого, собрались уходить в соседнее заведение, и напоследок назвали устраивающую нас стоимость - 50 лемпира. Согласие было получено моментально. Уже за приемом пищи выяснилось, что эта женщина работает здесь официанткой. Так что обслужив нас, мы все месте (наша спутница, тоже направлялась в Ауас) отправились обратно к берегу, на погрузку. Поторопить нас пришел помощник лодочника. Оказалось, что капитану потребовалась предоплата за проезд, которую он тут же потратил на покупку топлива.

Уже отчаливая, в лодку заскочил последний пассажир, которых в общей сложности было более человек пятнадцати. Им оказался уже сильно подвыпивший мужичок, из штанов которого торчала наполовину опустошенная литровая бутылка рома. Первый час пути он постоянно прикладывался к ней, совершал переходы по каноэ с носа на корму, шагая по краю нашивного борта в качестве поручня использую руки остальных пассажиров, в том числе и наши. В какой-то момент, когда он уже совсем поднабрался и собрался в очередной поход с носа на корму, а лодка в это время находилась посреди бурного потока реки Патука (Rio Patuca) шириной несколько сотен метров, публика не выдержала и стала удерживать его от этого поступка. Несмотря на сопротивление, мужчина, проявив чудеса эквилибристики, чуть не опрокинув каноэ, все же добрался до кормы, где завалился спать прямо на дно, полное воды, заливающейся через щели и через борт при сильных волнах. Капитан и его помощник приняли заботу о бедолаге на себя. Вычерпывая воду из лодки при помощи специальных черпаков, вырезанных из пластиковых бутылок, они периодически поливали голову пьянчушки, приводя его в чувства. На носу же осталась его «водная жена», как он ее сам назвал. Не успели мы опомниться, как она мигом вылила остатки рома за борт. Оля с Микаэлой очень переживали по этом у поводу. Ведь мужичок-то их тоже угощал чудо-напитком.

То было не единственным приключением за поездку. Мы с Олей сидели на лавочке, доске выложенной поперек каноэ в 20 сантиметрах от дна, по центра лодки. Микаэла и Даниэль - за нами. Еще народ размещался как позади, так и впереди нас. Все вещи были сложены на носу, и укрыты полиэтиленом. Всех пассажиров на время дождя, который проходил с периодичность раз в час, накрывали длинным куском пластика. От волн, переливающихся за борт, мы спасались при помощи нашего пончо, в которое первым делом заворачивал наш маленький рюкзак с фотоаппаратурой. Перед нами поперек лодки от борта до борта была нашита доска жесткости, которую мы могли использовать в качестве стола или, наоборот, спинки, если разворачивались спиной вперед по ходу движения. Одним словом, как сказала Микаэла, мы ехали в первом классе. Она же сама сидела рядом с большой щелью в борте, через которую при каждой большой волне заливало литр-другой воды, с каждым разом все больше и больше насыщая влагой ее одежду. Свое положение она сравнила с пассажиром третьего класса. Так что получилось, что между 1-м и 3-м классом на каноэ оказалось всего 50 см. разницы.

В Ауас мы прибыли около 3 часов дня. Кто-то мокрый, кто-то веселый, но все усталые от скрюченного положения, в котором пришлось провести пять часов, сидя на дне каноэ. Кстати, мужичок проспавшийся на корме, тут же направился в кафе по соседству, где с бодрым видом продолжил потребление спиртных напитков. От причала до самого поселка предстояло пройти еще 2 километра. Все та же женщина-официантка взялась проводить нас коротким путем. Можно было проехать это расстояние на пикапе-такси, но уж очень хотелось пройтись пешком. По дороге, точнее тропинки, очень поразила смена растительности. Кругом по холмам росли сосны, так что сложилось впечатление, что мы где-то в Воронежской области. Лишь деревья манго напоминали, что мы в тропиках. Найдя гостиницу, притаившуюся на главной улице поселка, мы отправились на прогулку.

Нужно было выяснить, откуда на следующий день выплывать в Пуэрто-Лемпира. Труда это не составило. Занимается перевозкой людей в искомом направлении всего лишь одна фирма, «представитель» которой был нами найден в считанные минуты. Его дом знают все в поселке. Мужичонка оказался ушлым. Объявил нам весьма внушительную цену - ведь плыть-то на моторной скоростной лодке, а не каноэ! Плюс, до пристани Эль Торре, что в болотах в нескольких километрах к востоку от поселка, еще нужно ехать на машине, его грузовичке. Причем оплатить эту сумму надо обязательно вечером, иначе утром может не оказаться мест. Лодка вмещает не более 15 пассажиров. С такими новостями мы отправились обратно в гостиницу, к Даниэлю и Микаэле. Еще в начале пути мы договорились, что каждый решает сам, сколько времени проводить в каждом пункте, и как передвигаться далее. Никто никого никуда не гнал.

Поскольку выезжать на следующий день нужно было не раньше 12 дня, все согласились плыть вместе. Времени погулять и насладиться сосновым ароматом было достаточно. Ужин мы добыли в соседнем комедоре, где нам приготовили все тот же рис, фасоль, бананы и яйца. Ничего нового. За едой, потребленной нами за импровизированным столиком перед гостиницей, мы познакомились с жильцами соседнего дома - докторами, одним из которых оказался кубинец. Оказывается, правительство Кубы посылает своих специалистов в бедные страны Центральной Америки, на помощь индейскому населению. Вторым доктором оказалась девушка, родом из Ауаса, но учащаяся на медфакультете в Гаване. Такая вот социальная помощь поступает от изолированной Кубы «свободным» странам.

Утром 31-го июля мы никуда не торопились. К 10 часам мы должны были зайти к лодочнику и уточнить время, когда он заедет за нами в гостиницу на своем грузовичке. За проезд мы заплатили ему еще с вечера, так что за места волнения у нас не было. Он, кстати, не отказался взять у нас доллары. В противном случае мы попали бы в затруднительную ситуация. У Микаэлы лемпира были на исходе, и запасы Даниэля приближались к нулю.

До этого времени мы с Олей прогулялись по деревне, населенной сплошь мискито, посмотрели на их хозяйства, на главную церковь - протестантку Моравскую, основанную здесь чехами, последователям Яна Гуса. Как они сюда попали, и как умудрились распространить свою веру не только на Ауас, но и на Пуэрто-Лемпира, и на Пуэрто-Кабесас в Никарагуа, я не знаю. Но увидеть памятник знаменитому чеху в одном из парков в Пуэрто-Кабесас было неожиданно.

Прогуливаясь по поселку, очень похожему на южнорусскую деревню, только очень зеленую, мы все не могли взять в толк, почему никто здесь на заводит огороды. Овощи в лавках здесь стоят в два-три раза дороже, что на «материке». Растут только манго и апельсины. При этом ткни семечко в землю, и оно само прорастет. Вместо этого мужики, бабки, женщины и дети сидят сиднем возле своих домов, прогуливаются и всячески бездельничают. При этом всем хватает денег, чтобы покупать еду, конфеты детям, какую-то одежку. Не знаю, то ли дело в лени, то ли всем всего хватает, и никто не хочет лишний раз надрываться. Но внешне, несмотря на то, что дома здесь сколочены из нескольких досок, через щели между которых можно видеть, что происходить внутри, такие деревни не производят впечатления бедности или уныния. Толпами бегают детишки, все чему-то радуются, живут своей жизнью. Повально не бухают, и не готовятся помирать.

Завтрак мы решили приготовить самостоятельно. Сварили лапши, размешали с пастой, нарезали салат. Даниэль составил нам компанию. Микаэла решила не много поголодать. Мы же очень вкусненько и плотненько наполнили наши животики. Мужичок-предприниматель появился на своем грузовичке лишь к часу дня. Мы даже успели начать волноваться. Он же с деловым видом еще высказал нам претензии, что мы, завидя его, не побежали сразу же грузиться, а еще сидели на стульях, расслаблялись. Кузов, в котором нам предстояло ехать, уже был полон народом и вещами. По дороге мы подобрали еще нескольких пассажиров. Подпрыгивая и потряхиваясь на деревянных лавчонках, держась друг за друга и пытаясь не вывалиться за борт, мы доехали до стоянки лодок, в двух-трех километрах от поселках, на краю соснового леса и тропического болота, сквозь которое по протокам можно выплыть в лагуну Каратаска (Laguna de Caratasca), на юго-восточном берегу которой находится город Пуэрто-Лемпира. Тут машину уже ждала группа товарищей, прибывших из Пуэрто-Лемпира. Среди них оказалось семейка европейского происхождения, одетая и выглядевшая так, словно собралась на пикник в центральном парке Нью-Йорка. По их словам, нас ожидает “мокрое» приключение. Знали бы они, как заливало нас с головы до ног за все те переходы, что мы совершили за последние дни...

Загрузившись в лодку, действительно лодку, сделанную из пластика, широкую, с крышей-тентом, с мощным мотором, оказалось, что вместо 15 на борту находится 18 взрослых и еще 7 детей. Лодочник, которым оказался совсем другой человек, а не тот дедок, с которым мы вели переговоры вечером, сказал, то при такой загрузке ему не хватит топлива, и что лодка осела слишком глубоко, а в лагуне сейчас сильное волнение. Одним словом, кому-то надо выходить. Тут в дело вступил все тот же дедок-предприниматель. Все разговоры шли на миски-то, так что суть происходящего удавалось понимать лишь по периодически вставляемым испанским словам и числительным, тоже испанским. Сперва была проведена попытка высадить самых тяжелых пассажиров. Ими оказались несколько теток, которые наотрез отказались покидать судно. Затем настал наш черед. Дедок перешел на испанский и заявил, что у нас тяжелые рюкзаки, и что нам следует освободить лодку. Общался с ним я, заявив, что «билеты» мы купили еще с вечера, и что по списку мы номера с 8 по 11. “Высаживайте последних по списку!» Эту мою фразу мычанием и выкриками поддержал остальной народ. Обвинив нас в возможном затоплении лодки посреди лагуны, дедок перекинулся на несчастных, оказавшихся в конце списка. Именно их и высадили, пересадив в другую более медленную лодку. Среди них оказался один датчанин, Расмус, с которым мы впоследствии познакомились в Пуэрто-Лемира. Их лодка прибыла к пункту назначения около 8 вечера.

Мы же отправились в плавание около трех часов дня, достигнув заветной гавани около 5 вечера. В отличие от предыдущих переходов нас не заливало, ничто не протекало, сидеть было удобно. Главной проблемой была большая скорость, по причине которой лодку посреди лагуны сильно подбрасывало с волны на волну. Мы вместе с ней подпрыгивали, и частенько ударялись мягким местом о жесткие сидения. Минут за пятнадцать до прибытия у нас все же закончилось топливо, на последних каплях которого лодочник довел судно до берега, к небольшой деревне, где отыскал заправку, а пассажиры - магазин. Не ясно, что бы он предпринял, если бы это произошло на десять минут раньше, в километре от берега, на котором кроме джунглей не было ничего… Гондурасское авось!

Не успели мы выгрузиться на причал в Пуэрто-Лемпира (Puerto Lempira), самого восточного города Гондураса с населением более 4000 человек, как начался ливень. Пережидать мы его устроились под навесом булочной в южной оконечности главной улицы, тянущейся от пирса к центральному парку, рядом с которым можно найти единственный в городе банк. Отведав булочек и дождавшись, пока дождь утихнет, мы направились на поиск ночлега. В нашем путеводителе было указано только одно место - отель «Ю Байван» (Yu Baiwan), что рядом с пирсом. Поспрашивая дорогу у прохожих и немного вымокнув, мы нашли искомое заведение. Выглядело оно прилично, и номера, и газон перед входом, и столики под навесом, и вид на море, но смущала цена, в разы отличавшаяся от аналогичных отелей в столице или других городах страны.

У нас вообще сложилось впечатление, что Москития в Гондурасе чем-то напоминает нашу Чукотку. Отдаленность от центра, сложность с передвижением, аборигенное индейское население, двойные, тройные цены на продукты и услуги. Интересно, зарабатывают здесь тоже в несколько раз больше, чем в центре? Только вместо богатой Аляски за соседа здесь более бедное Никарагуа.

Оставив вещи у входа в отель на присмотр Микаэлы и Даниэля, мы отправились изучать город, пока совсем не стемнело. Хотелось найти другие варианты размещения. Было найдено два отеля, в одном из которых, «Пепито», цена оказалась довольноно приемлемой. Вернувшись за ребятами, мы доставили наши рюкзаки к порогу новой гостиницы. Благо идти нужно было всего минут пять. Только тут мы присмотрелись к номерам, точнее принюхались к затхлому запаху и влажности, пропитавшей бетонные стены сего строения. Нам с Олей посчастливилось, номер который мы заняли, по причине нашей усталости, показался нам все же подходящим. Лишь на утро мы осознал ошибку. Ребята же, немного отдохнувшие, решительно отказались здесь ночевать и вернулись обратно в «Ю Байван». Встретиться мы договорились на следующий день в 9 утра у банка. Всем нужны были наличные лемпира. Нам даже нечем было заплатить за проживание. На последние крохи я купил кое-что к ужину, после которого только и оставалось, что поскорее уснуть и не видеть окружающий «подвал».

Проснувшись и поняв, что оставаться в таком номере больше невозможно, мы направились в банк, а по пути поразмыслили над дальнейшими действиями. Ехать нам нужно в приграничную деревушку Леймус (Leimus). Это 4 часа на пикапе по грунтовой дороге. Судя по информации в путеводители и со слов местных жителей, грузовички выезжают из Пуэрто-Лемпира каждый день в 6-7 утра. То есть сегодня ехать было уже поздно. К тому же на дворе была суббота, а в воскресенье, по некоторым данным, машины на границу не ездят. Для уточнения нужно идти в дом воителя, который возвращается из рейса лишь под вечер. Получалось, что так или иначе, в Пуэрто-Лемпира нам придется провести еще как минимум один день. Тут вспомнилось еще одно обстоятельство - на дворе 1-е августа, национальный день Швейцарии, гражданином которой является Даниэль. Он очень хотел провести этот день вместе с нами за распитием рома. Так что, дойдя до банка, повстречав там наших друзей, и заняв очередь в кассу на обналичивание денег с карточки (банкоматов здесь нет), мы твердо решили переселиться в отель к Микаээле и Даниэлю. Отстояв очередь, я сильно удивился способу снятия средств с карточки. Сотрудники банка просто снимали копию с карточки, переписывали номер, сличали подпись, выбивали чек и выдавали наличные. Интернета у них не было. Так что в принципе, здесь можно было дать любую карточку, даже заблокированную или с нулевым балансом, и получить по ней желаемую сумму денег (не больше 4000 лемпира). В очереди Микаэла заприметила виденного нами датчанин. Тут же наладила с ним контакт, и пригласила позже зайти на огонек к нам в отель.

Перенеся вещи в новый отель и обосновавшись, мы провели остаток дня за распитием рома, прослушиванием швейцарской музыки и взаимным общением. Под вечер мы с Олей отправились на поиски комедора, желая там отужинать, а ребята направились кто в бар, кто на дискотеку. Несмотря на небольшое население и грунтовые, залитые грязью мостовые, в Пуэрто-Лемпира обнаружилось несколько ресторанов, кинотеатр, бары и танцплощадка. В субботний вечер город гулял. Мы же, немного устав от нашей разноязыкой компании, провели остаток вечера в отеле, обнаружив здесь кабельное телевидение с массой интересных фильмов и работающий кондиционер.

Около семи вечера за мной зашли ребята, чтобы вместе сходить в дом водителя и прояснить ситуацию насчет завтрашней отправки. К этому времени водитель еще не вернулся из рейса. Но его жена нас заверила, что завтра он обязательно вновь отправиться в рейс, заедет за нами около 6 утра к гостинице, и, на всякий случай, посетит нас сегодня вечером, сразу по приезду, чтобы точно дать знать, что наш отъезд состоится. И правда, около 10 вечера, замученный и весь измазанный водитель пикапа показался у дверей нашего номера, с улыбкой поздоровался, уточнил количество пассажиров, и обещал вернуться на утро около 6.30. Теперь можно было спокойно ложиться спать.

Думаю, стоит объяснить, почему мы, ранее так рьяно путешествовавшие автостопом, вдруг стали пользоваться платным транспортом. По Москитии передвигаться приходиться исключительно по воде (или по воздуху). Поиск каждой коллективной , то есть перевозящий пассажиров по определенному фиксированному тарифу, ланчи (лодки) превращается в приключение. Для начала нужно выяснить, есть ли они в этом пункте вообще, отправляются ли они в этот день, от какого именно дома, как зовут лодочника и т.п. и т.д. Порой таки лодки отправлялись в рейс исключительно ради нас. Так что получается, плыть на них как на попутном средстве - не вариант. Ждать же у берега и высматривать в дали лодки, двигающиеся в нужном направлении, можно часами, а в некоторых местах - днями. Я не хочу сказать, что гидростопом по Москитии (не в Москитию, из Ла Сейбы в Пуэрто-Лемпира или Брюс Лагуна, куда можно попасть на небольшом грузовом судне) передвигаться невозможно. Просто для этого придется потратить не одну неделю. Как впрочем и везде - чем больше времени вы тратите на преодолении какого-либо маршрута, тем меньше на это можно затратить. И наоборот, чем быстрее приходится перемещаться, тем дороже это получается. С автостопом по редким в этих краях грунтовкам ситуация примерно такая же.

В 6.20 утра 2 августа за нами к гостинице подъехал пикап. Кузов уже был завален вещами, по верх которых восседало 6 человек. В кабине нашлось место лишь для Оли и Микаэлы. Даниэль остался в Пуэрто-Лемпира, откуда он собирался возвращаться в Трухильо, где его ждали месячные курсы испанского языка. По пути мы заехали в другой отель за Расмусом, также изъявившим желание направиться в Никарагуа. На самом выезде из города водитель подобрал еще одного пассажира, чей чемодан уже никак не мог добавить нам, сидящим в кузове, дискомфорта. Следующие пару часов мы ехали исключительно через молодой сосновый лес, покрывавший все видимые в округе холмы. Периодически попадались крупные старые сосны, но основания их стволов были покрыты сажей. Видимо, лет пятнадцать назад здесь бушевал сильный пожар. Лишь по руслам редких ручьев можно было увидеть что-то похожее на тропические заросли. В остальном - Карелия, да и только. При этом вся территория вокруг объявлена биосферным заповедником. По этой причине за все время мы так и не увидели ни коров, ни лошадей, как впрочем мы не видели и диких животных, и даже птиц.

На полдороге наш пикап остановился на военном посту, где военные переписали в свою тетрадь паспортные данные всех пассажиров. Еще через полчаса езды нам повстречалась единственная за все время встречная машина. Кстати, попутных не было вообще. Оказалось, грузовичок выехал из Леймуса нам на встречу. Пересечься мы должны были на полдороге. Наш джип с пассажирами с границы должен был вернуться обратно в порт, а мы пересесть в новую машину и продолжить свой путь. Поскольку водитель второй машины немного запоздал, обмен состоялся ближе к границе. Остаток пути через хвойный лес мы проделали уже все вместе, сидя на лавочках и вещах в крытом кузове небольшого грузовика. Мне даже удалось немного поспать, уютно заняв пространство между рюкзаками и поклажей других пассажиров.

На границу, если ее можно так назвать, мы прибыли около 11 часов. Сосны сменились на тропический лес, выходящий к реке Коко (Rio Coco), на чьем берегу разместилась небольшая деревушка Леймус. Метрах в 100 от реки грунтовка была перекрыта шлагбаумом, у которого стояло четверо военных, проверявших у покидающих Гондурас товарищей документы и багаж. Проверка паспортов заключалась в переписывание имени и номера в специальную тетрадку, а досмотр вещей - в развлечение для пограничников, любопытствующих, что же хранят эти загадочные белые в своих не менее загадочных сумках. Окончив досмотр, мы направились к реке, где в небольшом комедоре и рядом с ним собрались все пассажиры нашего грузовичка во главе с водителем. Тут же стояло каноэ, на котором мы должны были переправится на другой, никарагуанский берег. Еще в пути многие пассажиры нас уверяли, что в этом самом комедоре у нас будет время позавтракать. Но не тут-то было. Только мы приблизились к каноэ, как все молниеносно начали загружать себя и свои вещи в лодку, а лодочник - заводить мотор. Поедите на том берегу, уверил все тот пассажир из грузовичка. «Там есть комедор».

Собрав со всех за проезд, лодочник направил каноэ к противоположному берегу. Предстояло преодолеть всего метров 200. Ситуацию осложняло сильное течение и многочисленные обломки деревьев, несущиеся вниз по течению. Только мы подумали о том, как сложно будет выбираться из воды, если лодка затонет, на носу по причине большой загрузки была обнаружена сильная течь, и каноэ моментально начало наполняться водой. Ситуацию разрешил один из пассажиров, наступив на дырку и перекрыв таким пробоину. Уже через пять минут мы разгружали рюкзаки, пытаясь не уронить их и не упасть самим в воду, выходя на берег по крутой скользкой тропинке. Опять небольшая деревушка. Лес. Грунтовая дорога. Никаких военных, пограничников, таможенников. Никарагуа.

P.S. Даниэль покинул Пуэрто-Лемпира в понедельник, договорившись об отплытии с капитаном одного из судов. В компании команды и нескольких местных пассажиров, спя на открытой палубе, он провел три дня. На второй день пути их судно было задержано военными, все члены команды и пассажиры обысканы, а судно под конвоем отправлено в военный порт в Пуэрто-Кастильо, что в 10 км от Трухильо. Искали наркотики, а нашли нескольких пассажиров без документов и пистолет у капитана, на который не было разрешения. С одной стороны, Даниэлю не повезло - его обыскали, ему пришлось провести больше времени в море, а с другой - его высадили в десяти километрах от Трухильо, в который, в случае прибытия судна в Ла Сейбу, ему пришлось бы возвращаться 200 км.

А мы уже в Никарагуа! В индейской деревушке посреди соснового леса. До ближайшего городка по грунтовой дороге 20 километров. Машинами даже и не пахнет.

Итак, в Никарагуа мы попали 2-го августа. Для этого мы пересекли полноводную по причине сезона дождей реку Коко, на переправе наше каноэ дало течь, но благодаря смекалки одного из пассажиров до противоположного берегу всем удалось добраться без потерь.

Никарагуа встретило нас заросшим берегом, небольшой деревушкой и отсутствием всякой активности. Наши попутчики по каноэ, как гондурасцы, так и никарагуанцы, видимо привыкшие к такому ритму жизни, просто напросто уселись в тени большого дерева и принялись ждать. Чего? Нам было не совсем ясно. Четверо парней вообще, взвалив сумки на плечи, направились по грунтовой дороге в сторону городка Васпана, что в 20 км, пешком. Оказалось, что они просто решили отойти подальше и искупаться. В соседнем домишке обнаружился магазинчик. Однако местных денег, кордоба, для расплаты у нас не было. Долларами здесь светить не очень хотелось, а гондурасские лемпира были только у Расмуса. Мы свои до копеечки потратили, уплатив ими за переправу. На них он приобрел пару пачек печенья, делиться которыми с нами ему не очень хотелось. Несмотря на такие невзгоды, мы отметили наше прибытие в новую страну стаканчиком рома, между прочем никарагуанского, Flores de Cana, купленным Микаэлой еще в Гондурасе.

За разговором с ожидающими выяснилось, что рано или поздно должен появится пикап-маршрутка, который отвезет всех в Васпан. Дальше сегодня добраться не получиться. Дальше - это города Пуэрто-Кабесас. Последний автобус уходит туда из Васпана в 7 утра, первый - в 6. Так что торопиться некуда. Ждем…

Неподалеку стоял небольшой грузовичок Toyota, приехавший в деревню одновременно с нами. Приехал и остался. Мы о нем уже позабыли. Но тут в него загрузился водитель и два пассажира на вид люди приличные, интеллигентные, загремел мотор. Проходивший мимо крестьянин-мискито на своем языке посоветовал одному из ожидающих попросить водителя подвезти группу товарищей. Догадался я об этом лишь по жестам и реакции мужика гондурасца, мигом засеменившего в сторону машины. Я последовал за ним. Оказалось, водитель и пассажиры - кубинские врачи, помогающие Никарагуанскому правительству налаживать медицинское обслуживание сельской глубинки. Одним словом, через пару минут, заполнив кузов телами и вещами, мы дружно тронулись в путь. Через километр нас ждал военный пост. Никого это не удивило. Все достали документ, мы тоже. На посту просто переписали наши паспортные данные и объявили, что мы можем находится в Никарагуа 20 дней. Странно. Всего в странах СА-4 мы можем находится не более 90 дней, вне зависимости от страны. На второе августа у нас в запасе было всего 10 дней. Что ж посмотрим, когда будем покидать страну.

Тут же, при проверке документов, под общее неудовольствие уже имеющихся пассажиров, в кузов забралось еще четверо товарищей - те самые, что отправились покупаться. С такой вот поклажей покатил наш джип по грунтовой дороге, проложенной средь столь по-русски пахнущих сосен, кроме которых ни на одном окрестном холме нельзя увидеть никакие другие деревья. Такой пейзаж тянулся вплоть до Васпана (Waspan), где хвойные сменились на манго и другую фруктовую растительность. Сам городок с населением в несколько тысяч человек не сильно отличался от гондурасских аналогов. Небольшая центральная площадь с церковью, точнее с двумя, несколько улиц, вдоль которых тянутся многочисленные лавки, торгующие всяческим товаром - едой, канцтоварами, хозтоварами. Дома выстроены либо из бетона, либо из дерева. На столбах, домах, у школ и официальных заведений, везде вывешены красно-черные флаги сандинистов, вернувшихся к власти в 2007 году, впервые после поражения на выборах в 1989 году. Тогда, после 9 лет социалистического правления во главе с Даниэлем Ортегой, благодаря эмбарго США и поддерживаемыми ими военных группировок КОНТРАС, страна была доведена до полного разорения. Народ решил уступить, и проголосовал за либералов. При их правлении, под контролем Штатов, страна стала только еще беднее. Сейчас Даниэль Ортега вновь возглавляет Никарагуа. К чему приведет его возвращение, считаемое многими фарсом, шоу, устроенным на деньги Уго Чавеса, покажет время. Так что в первую очередь по сравнению с Гондурасом отличаются люди. Одеты здесь проще и беднее. Тренировочные штаны и майка или футболка до колен - основной наряд. Да еще кепка.

Поскольку мы так еще и не позавтракали, а время было уже около 2 дня, все дружно решили искать комедор. На главной улице их оказалось несколько. Оставив рюкзаки и девушек, я с Расмусом отправился решать финансовые проблемы. Банка в городе не было, так что надо было где-то поменять доллары. Нам посоветовал обратиться в один из отелей. Там неудача, хозяин будет только в четыре. Пошли в другой, попроще, где в качестве постояльцев встретили почти всех пассажиров из нашего джипа. Они то нам и поменяли 100 долларов на четверых. Обзаведясь местными деньгами, мы вернулись в комедор, где наконец-то смогли вкусить пищи насущной. Обед из цыпленка, риса, жареных бананов и фасоли для меня и супа из говядины с юккой, бананами и кучей других овощей для остальных обошелся в сущие копейки.

Несмотря на воскресенье, мы все еще не теряли надежды покинуть город. Время было около трех. До Пуэрто-Кабесас около 120 км, по утверждению местных жителей, туда ведет дорога с покрытием. Выйдя немного по пути на выезд из города, мы уселись на обочине. Оставалось лишь ждать. Ждали до четырех. Машин за это время проехало три ли четыре, и то все на месте. За это время к нам успели прицепиться местные дети лет десяти, выпрашивая у Микаэлы сигареты. Разогнать их приехал местный житель, утверждавший, что это разбойники, и что при них нужно держать ухо в остро.

В четыре, поняв, что даже если сегодня нам что-нибудь удастся застопить, то в Пуэрто-Кабесас мы приедем уже затемно. Решили не рисковать, и отправиться в отель, в тот самый, где мы меняли деньги. Помимо деревянных комнат, выглядевших вполне прилично и немного разочаровавшего общего душа, нас впечатлил вид на Рио Коко. Отель расположился как раз на высоком берегу этой водной артерии. Весь вечер мы провели сидя на веранде, попивая пиво, обсуждая проведенные вчетвером дни в Москитии. За пивом приходилось ходить в бар метрах в двухстах по центральной улице. Окончив вечеринку я с Расмусом отправился по окутанному ночью городку сдавать тару. Улицы были полны народу. У многих домов стояли мангалы, на которых поджаривалась говядина или курица, продаваемая вместе с жареными бананами и рисом всем желающим. Несмотря на наш совсем не местный вид, никто к нам во время наших вечерних прогулок за добавкой не приставал. Создалось впечатление спокойствия, рассеявшееся в ближайшие дни…

Благодаря деревянной, а не бетонной комнате, москитной сетке и накопившейся усталости нам впервые за многие дни удалось погрузить в глубокий сладкий сон. Пробуждение наступило в пять утра. Отправиться в Пуэрто-Кабесас мы хотели на первом, шестичасовом автобусе. Пока собирали вещи и умывались, этот самый автобус появился перед воротами гостиницы, и весь народ, занимавший соседние с нами номера, дружно в него загрузился. Прощальный гудок, и сарай на колесах, все тот же старый американский школьный автобус неясной раскраски укатил в неизвестном направлении. Было 5.45 утра 3-го августа. Хозяин гостиницы порекомендовал нам поспешить на центральную площадь, где до 6 утра автобус будет собирать последних пассажиров. Прибыли мы туда вовремя, только вот мест, чтобы ехать сидя в нем уже не было. В пути предстояло провести более 3 часов. Стоять не хотелось. Тут же откуда не возьмись появился водитель следующего, семичасового, автобуса, принявшийся агитировать нас ехать с ним. Не долго думая, мы согласились.

Загрузив рюкзаки в салон рядом с задней дверью и заняв места поблизости, чтобы всегда держать багаж в поле зрения, мы зашли в соседнее кафе, где кроме кофе и печенья ничего больше потребить было нельзя. Чтобы не оставлять вещи без присмотра, завтракали мы по очереди: сперва Расмус с Микаэлой, потом мы с Олей. За едой каждый смог хоть не много отдохнуть от постоянной компании разноязыких попутчиков.

Около семи, как только все места были заполнены, наш автобус тронулся в путь. Сперва разочаровала дорога. Ни о каком покрытии вплоть до Пуэрто-Кабеса речи и не шло. Кочки, выбоины, подпрыгивания… Попуток мы тоже не видели, так что не зря мы положились на рейсовый транспорт, а не пошли голосовать на выезд из города. Минут через десять после отъезда проплывающие пейзажи, наполненные сосновыми лесами, решил приукрасить проповедник какого-то протестантского учения. Вооружившись микрофоном и заняв место в начале салона, он принялся во весь голос читать Библию (на испанском), затем комментировать ее...

Хотите принять участие в экспедиции? Подробности здесь