Через Полярный Урал. Дмитрий Алешкин, Июнь 2018

Походы
Июль 2018 года
Инструктор: Дмитрий Алёшкин
Коми; Ямал
См. все
Коми; Ямал

Человека с рюкзаком лицом вниз несет горная река. Его вылавливают товарищи, тянут за клапан. Вот лицо уже над водой, а спасенный все еще гребет руками, думая, что он сам выплыл на поверхность. Переправа через горную реку. Июнь. Заполярье, Урал, идет активное таяние снега. Вода градуса 4. Что случилось? Еще 10 минут назад я давал инструктаж о том, как переходить горные реки в брод. С шестом в руках, ставя выше по течению, опираясь на него словно на третью ногу. Поясной ремень рюкзака расстегнут, чтобы в случае опрокидывания тут же его можно было сбросить. Но одно дело инструкция, а другое – реальная ситуация. Человек впервые оказывается в горной реке, поток его опрокидывает, вода ледяная…

Еще за пару дней до этого наша группа в 21 человек собралась на станции Елецкая, между Воркутой и Лабытнанги. Цель – гора Пайер, самая высокая точка Полярного Урала. На перроне распределяем продукты, снаряжение, знакомимся. А уже через километр первая преграда – река Елецкая. В конце лета ее можно перейти, просто сняв штаны. Но в июне – это широкий бурный поток, через который не рискнет проехать даже вездеход. На противоположный берег переправляемся на моторке, благо река рыбная, а где рыба, там и рыбаки. Но что ждет нас впереди? По карте – еще рек и ручьев штук 15. Да и саму Елецкую нам придется вновь форсировать в ее истоках. Там уже на внешнюю помощь рассчитывать не придется.

Тут же на переправе к нам присоединяется 22-ой участник. Точнее участница. Девушка Лиза из Екатеринбурга. Она в одиночку решила пройти весь Полярный и Приполярный Урал от Пайера до горы Народной. Дело не то, чтобы рискованное, а практически фатальное. Упади она при переправе в воду, никто не поможет. А при весе ее рюкзака в 30 кг (сублиматов она взяла на 2 месяца!!!) шансов выплыть практически никаких. Что ж, каждый делает свой выбор сам. А пока она идет вместе с нами. До Пайера 50 километров по тундре, 2 дня пути. И у нас комплект, две футбольные команды.

За первый день по вездеходной дороге мы прошли километров 14. Сразу два нюанса. Говорить о делении на дни можно условно. Лето, заполярье. Солнце не заходит. Так что в три часа ночи по Москве в палатке от солнечных лучей устанавливается такая жара, что лежишь словно в бане. Поскольку мы застали самые первые дни теплого лета в этих краях, то нам повезло с комарами и мошкой. Последнюю мы вообще не застали, а комары докучали нам лишь в один из последних дней похода. Так что от жары можно было просто отдыхать под открытым небом. Уже через неделю это было бы просто невозможно. Гнус забивался бы в любую щель в одежде, в глаза, уши, нос. Мы же могли позволить себе идти в футболках, переходить реки почти голыми и не получать за это ни единого укуса.

И второй момент. Дорога в тундре - понятие относительная. Мшарники – почва очень влажная, с массой канав, озер, болот. По сути, вездеход едет там, где ему удобнее. В колее собирается вода. Но при этом гусеницами он прижимает ерник и тальник – карликовую осину, березу, иву. Получается, что идешь как бы по ровному, но всегда в воде. Зато не нужно продираться через заросли. Тут важную роль играет обувь. Многие сказали бы, что резиновые сапоги – это наше все. Попробуйте пройти в резиновых сапогах 120 километров! По болотам, курумникам, скальникам, зарослям ерника и т.д. и т.п. Первым делом, если вы не умеете наматывать настоящие портянки, вы сотрете все ноги в кровь. Резиновые сапоги, в отличие от мембранной обуви, не выпускают пот. А за 25-километровый переход ваши ноги очень сильно вспотеют. А мозоли появляются именно на влажных ногах. Можно сказать, что ничего страшного, пластырь нам в помощь. Но зачем мучиться? На каменистой почве лодыжка должна быт зафиксирована, чтобы не было возможности подвернуть ногу. При движении по Уральским горам развалы камней и болотные мшарники чередуются друг с другом в течение дня. Повторюсь, если вы не умеете наматывать портянки, то с сухожилиями можно будет распрощаться. Либо просто идти медленнее и меньше. Но с этим не ко мне.

В чем же шли мы. В ботинках. Мембранных ботинках. А в такой обуви, хорошо зашнурованной, да вкупе с гамашами, погружаться в воду можно почти по колено. Главное, чтобы вода не заливалась через край. Вечером носки сушишь от пота, проветриваешь обувь, и утром идешь словно и не было болот накануне. Правда, через дня 3-4 почти все получили порции забортной воды. И тут встал вопрос с сушкой. Раньше мое предпочтение лежало на Miendel. Прочные ботинки, которые действительно противостояли и камням, и воде. До тех пор, пока их либо не продырявишь, либо не зальешь через край. Правда, просушить их было очень сложно и долго. На сей раз выбрали Salomon. Провалившись на болоте пару раз выше колена, я приготовился к продолжению похода с влажными ногами. Вечером у палатки выставил ботинки и стельки, надеясь хоть чуть-чуть их провялить. Каково же было мое удивление, когда утром внутри не осталось и капли влаги. А ведь это не только сухость, но и минус как минимум килограмм дополнительного веса, который приобретают те же Miendel  в мокром состоянии.

И еще об обуви. Порой за день мы переходили вброд по 3-4 реки. Иногда меньше, иногда больше. Глубина была и по пояс, и по колено, и по щиколотку. Вода талая, прямо с ледников. Иногда в реку мы заходили прямо со снежного берега. Идти босиком через такие преграды ни в коем случае нельзя. Стопа тут же немеет и перестает чувствовать камни. Запнешься о них и отправляешься в свободное плавание. Переходить в той же походной обуви – натереть уйму мозолей в последствии из-за постоянной влажности внутри. Что, кстати, и испытали многие из нас, ленившиеся переодеваться на переправах. Сперва они были первыми, ждали нас на каждом ручье. А после отставали на километр-другой, еле ковыляя позади со стертыми ногами. Вывод – пара легких сандалий. Их легко одеть, они защищают ноги при переходе через воду. Быстро сохнут. В них же можно ходить вечером на привале, пока основная пара обуви просушивается.

Итак, первый вечер. Все знакомимся. В соседнем болоте набираем сухих веток карликовой березы и разводим костер в тундре. Для готовки еду этого мало. Кулинарим на горелках. А для общения – в самый раз. Под нами вечная мерзлота. Своим присутствием и передвижением под мхом мы разминаем слой промерзшего песка. Создалось впечатление, что наш лагерь из 14 палаток стоит на большой перине. Начинаешь ее колыхать ногой, волна идет в стороны на пару метров.

Несмотря на вечерние разговоры, пробудились очень рано. Как я уже сказал, к 3-4 часам утра солнце стоит уже так высоко, что в палатке находится невыносимо жарко. Тем лучше. Пройти предстоит почти 30 километров. Идем по часу, потом отдыхаем 15 минут, и снова в путь. Километров через 10 с дорогой пришлось расстаться. Пайер в прямой видимости на юго-востоке. Заснеженный хребет лежит словно на ладони. Кажется, что еще час другой, и мы у цели. Обманчивость тундры и ясного воздуха. До вершин еще не один десяток километров.

Растягиваемся. Впереди идущие ищут проходы среди озер, небольших болот и зарослей ерника. Петляют. Зато отстающие имеют возможность срезать путь и экономить силы, видя все повороты и неудачи «разведчиков».

Первая проба пера. Заходим в ерник высотой выше человеческого роста. Идти через него непросто и очень медленно. Листва еще не появилась, потому видимость ограничена хотя бы парой десятков метров. Но ноги заплетаются среди корней, ветки втыкаются в бока, переплетаются, образуя паутину. То и дело проваливаешься в ручейки и заболоченности. Кто бывал в ернике, не забудет его никогда. Вроде сам уже пробрался через очередное хитросплетение, а рюкзак предательски завяз за спиной. Только помощь товарища позволяет продолжить путь. Обычно картину дополняет рой комаров, атакующий идущего. Так что нам повезло, кровососы еще не проснулись.

Вот и первый ручей. Именно так он обозначен на карте. В реальности река шириной метров 25. Вода у берега чуть ниже пояса. Скорость - метра полтора в секунду. Либо бродировать, либо пробиваться дальше через ерник в верховья. Выпили чаю, собрались с мыслями, сняли штаны и в воду. Я провел инструктаж, как и куда идти. Великан Валера промерил глубины, нашел наиболее удобный фарватер. А дальше произошла ситуация, описанная в самом начале. В одном происшествии объединились невнимательность, самонадеянность, неопытность, взаимовыручка. После того, как пловец был вытащен на сушу, все девушки пошли в реку без рюкзаков. За ними пришлось возвращаться парням.

Ребята тоже подошли к делу серьезнее, без шапкозакидательства. Скажу, что многие на наглядном примере получили хороший урок, как нельзя переходить горный поток. А ведь впереди нас ждал еще не один десяток бурных рек и ручьев. Да и наша попутчица именно после этого случая пересмотрела свои планы об индивидуальном покорении сотен километров Уральского хребта. Продолжить и окончить свой поход Лиза решила вместе с нами.

К вечеру начала сказываться общая усталость, мозоли и просто непривычность организма к долгим пеших переходам. Мы сильно растянулись. Порой на привале отстающих приходилось дожидаться по 30-40 минут. Но самое важное, что при этом никто не падал духом. Шутки и улыбки не покидали ни рвущихся вперед «спортсменов», ни замученных тихоходов. До Пайера в этот день мы не дошли. Встали в 15 километрах от вершины. С видом на приток Правого Кечпеля.

Утро развеяло надежды на восхождение. Туман затянул хребет. Видимость не выше 300-400 метров по вертикале. Проходим еще 10 километров. Дальше идти бессмысленно. Гора направо, а после восхождения нам идти налево. После 2 часов пути и очередной реки вновь ставим лагерь и ждем погоду. Рядом шумит ручей, берега которого еще скованы льдом и снегом. Почва вокруг каменистая, под ногами сухо. Рядом растет ерник, а это дрова. Есть силы набраться сил и бодрости перед предстоящим восхождением, если погода позволит.

Утром солнце. Пайер хоть и самая высокая гора Полярного Урала (1499 метра), скрыт от взора более близкими к нам сопками. Нам предстоит набрать 1200 метров. Троп и разметок нет никаких. Перейдя через ручей за пару часов взбираемся до 800 метров. Мох заканчивается. Начинаются снеговые поля. Двое возвращаются в лагерь. Хорошо, что человек еще в начале может оценить свои возможности, принять трезвое решение и не мешать остальной группе. Возвращаться можно только в паре. Никаких индивидуальных выходов. В горах коллектив – это главная гарантия безопасности.

Выходим к основному гребню с восточной стороны. Внизу лежит Кечпельское озеро, еще покрытое ярким синим льдом. То и дело натягивает туман, скрывающий от нас вершину. Зато виден соседний пик. Его высота 1300 метров. Так что можно представить, сколько нам еще подниматься.

Начинаем подъем по сплошному каменному развалу. То и дело проходим снежники. Чем выше взбираемся, тем дальше уходит туман. Вот его совсем развеяло. Выходим на небольшое плато. Высота 1300 метров. Еще один кряж. Тут уже помогаем себе взбираться руками. Небольшой утес. Здесь оставлены палки. До вершины по прямой всего километр. Но склона нет. Есть именно хребет шириной не более полуметра, местами с отвесными скалами по краям, обрывающимися вниз на сотни метров. По этому кряжу придется ползти до самого пика, то набирая высоту, то спускаясь, ища обходы вертикальных лбов и предательских снежных наддувов, которые в любой момент могут обвалиться.

Дальше идут не все. Большое значение имеет обувь. Сцепление с камнем должно быть идеальным. Страховок и веревки у нас нет, поскольку к альпинистскому восхождению мы не готовились. Выходим, точнее выползаем вперед. На площадке оставляю Палыча с наказом: «Дальше никого не пущать!» Как говорится, для выполнения «приказа» пришлось встать грудью. Нас 8. Вдруг, минут через 20 слышу крики сзади. С площадки отделяется еще одна фигура. Где-то на гребне нас догнал Андрей, приехавший в поход из Эстонии с мамой. Уже на вершине, я спросил, что ему кричала мама. «Не знаю, что она кричала, - ответил он, - но, если она узнает, где и как я сюда шел, она меня убьет!» Уже вечером в лагере мать встречала сына как героя.

До вершины мы ползли по гребню. Местами спускались метров на 5-6, если позволял склон. Местами шли по утесу шириной в несколько десятков сантиметров. Пару раз упирались словно в тупик. В верх вертикальная скала, по краям снег. Искали обходы. Пар разу пробивали тропы в снежниках. До вершины, достаточно плоской и широкой, добрались за час. По колено в снегу выходим к туру, украшенному бюстом Ленина. В запечатанной банке находим записку от Воркутинского альпклуба, откуда узнаем, что прошли альпинистским маршрутом категории 2А-1Б. Ярко светит солнце, очень хочется пить. Напиться талой водой невозможно. Как бы она не была вкусна, она абсолютно пресна. Это дистиллят. Чем больше ее пьешь и потеешь, тем больше из организма вымывается солей и минералов. А от этого еще больше хочется пить. Но пить все равно очень хочется. Чтобы хоть как-то охладится, с наслаждением грызем снег.

Спуск прошел быстрее. Тропа оказалось проторенной. А уже на курумнике по камням мы спрыгивали словно по лестнице, благо подошва ботинок позволяла не чувствовать их острые грани. По снегу вообще съезжали словно на лыжах. Как же приятно было вечером напиться чаю, окунуться в ледяном ручье и намазать сгоревшие лица пантенолом!

Весь следующий день то под солнцем, то под дождем мы шли через тундру, болота, ерник и реки. Никаких дорог, только направление. Двигались на север, вдоль Уральского хребта. Привалы стали рассчитывать так, чтобы сочетать отдых от несения рюкзака с раздеванием и одеванием на переправе. Пока скинул ботинки и штаны, перешел через ледяную воду, оделся – уже отдохнул. Можно еще часок идти. А тут и новая река. В ледяной воде ступни тут же приободряются, кровь отливает от ног, усталость уходит.

Не обошлось и без приключений. Вышли на ручей (так было указано на карте). А по глубине и бурности ему могли позавидовать все пересеченные нами реки. Брод нашелся ни сразу. Напрямую не перейти. Сперва по диагонали надо было спускаться по течению вниз, а потом также по диагонали подниматься вверх к противоположному берегу. Кто-то решил срезать. Его тут же смыло и вынесло на отмель чуть ниже. Зато такое происшествие помогло выяснить, у кого еще сохранились запасы крепкого алкоголя. А он пригодился. Пока мы переправили всех девченок, пока несколько раз сходили на противоположный берег за их вещами, организм трясло от онемения. 50 грамм крепкой австрийской перцовки были совсем не лишними. Дальше разогреться помогло несколько километров сплошного ерника высотой выше человеческого роста.

Уже к вечеру, поборов болота и заросли карликовых деревцев, мы вышли к высокому речному берегу, поросшему настоящими деревьями. Лиственницами! Еще один брод, на сей раз широкий, но не глубокий, и мы разводим настоящий большой костер!

А на утро нас ждало солнце и дорога! На ней местами даже виднелись следы от квадроциклов. А это значит, что таких глубоких и бурных рек впереди нас уже не ждет. Хоть и по лужам, и по мшарникам, но шли мы гораздо быстрее. За день прошли почти 30км. Дорога вела к станции Полярный Урал. Вот на горизонте в тундре показалось огромное стадо северных оленей. А вот на берегу ручья несколько чумов оленеводов. Вот еще одно стадо. Тысяча оленей перегородило нам путь. Мы собираемся вместе, выстраиваемся шеренгой. Олени тоже стоят в боевом порядке. Издалека за нами наблюдает пастух. Мне эта сцена напомнила фильм про Чапаева, наступление белых: «Красиво идут!». Мы и пошли. А олени тут же принялись ретироваться.

Пару бурных ручьев, и мы ставим лагерь на склоне сопки с видом на оленьи стада и стойбище ненцев. Не успели растянуть палатки, как с горы грохоча появляется вездеход. Ребята тут же кинулись в его сторону, окружили, остановили. Это был завоз продуктов по бригадам оленеводов. Нас же интересовало что-нибудь вкусненькое. «А что, например?» - поинтересовался водитель гусеничного транспорта. «Спирт, водка!» - не колеблясь ответила Валя. «В тундре сухой закон» - с улыбкой ответил старший по машине.

История имела продолжение. Поужинали. Допили последний спирт. Андрей внезапно вынес шмат эстонского сала и кусок черного хлеба. Отметили завершение похода. До станции оставалось 9 километров. Многие разошлись спать. Тут видим, что от стойбища отделяется фигура, и идет в нашу сторону. На плече что-то большое белое. Неужели нам решили подарить теленка? Что нам с ним делать? Вот человек приближается. На плече мешок. Что в нем? Вот он и у нас. Короткий диалог. «Командир сказал вам передать. С вас 3200р.» Молча отдаем деньги. Посыльный уходит. Разрезаем мешок. А в нем… Шесть десятков яиц, пять буханок хлеба, огромная коробка печенья с маком, конфеты, тушенка, сухое пюре. Для жителей тундры – это настоящее богатство. Ведь такие лакомства здесь нигде не купишь. Они есть только в городе. А оленеводы уходят в тундру на месяца. Это был поистине царский подарок! Большую его часть мы съели тут же.

На утро начали варить яйца. И тут из строя вышла одна, а за ней и вторая горелка. Готовили мы не бензине. Качество его оставляло желать лучшего. В итоге засорился топливопровод. В последний день мы решили его не чистить. Нашлась третья горелка. Но уроком это было хорошим. Качество бензина в походе – вещь немаловажная.

До станции добрались за 2 часа. В последнем ручье, истоке реки Елецкой, через которую неделей ранее мы переправлялись на лодке, а сейчас перешли по колено, искупались, освежились. Вышли на станцию. Начальница остановки тут же нам заявила, что это станция рабочая, билеты на ней не продаются, в здание заходить нельзя. Ближайший поезд на Лабытнанги был из Москвы, фирменный. На него билеты были только у троих участников. Следующий обычный пассажирский через шесть часов. Билет на него можно купить прямо у проводниц. Первый приходит в Лабытнанги в 6 вечера, а последний в полночь.

Решили по прибытии фирменного поезда пытаться проникнуть в вагоны при помощи военной хитрости. За 1 минуту нужно было запихнуть в вагон 17 человек (еще двое остались на Полярном Урале). Отдельные слова восхищения Андрею Жукову. Он первым поднялся по лестнице, поцеловал руку проводнице. А пока та приходила в себя, остальная команда уже была на борту, а поезд уже тронулся. Начальница поезда была в шоке. 17 безбилетников в одном вагоне фирменного поезда! Ситуацию спас вагон-буфет, в котором за полтора часа пути были съедены и выпиты все запасы на ближайшие несколько рейсов.

Потом была станции Лабытнанги, паром через Обь и город Салехард. Гостиница, душ, ресторан, масса приятных тостов.

А в памяти осталась картина вытянутого Уральского хребта, укрытого снежными шапками, вдоль которого мы шли неделю. Новые слова, расширившие лексикон многих участников: ерник, курумник, стланник, тальник, мшарник. Колоссальный опыт от передвижения по настоящей нехоженой тундре, ведь маршрут я придумывал сам. Никаких троп от Пайера на север нет. И ощущение команды, коллектива, где каждый всегда может положиться на товарища и сам готов подставить плечо другу в тяжелой ситуации.