Поход по степям Даурии, май 2019

Движение пешком, когда тебе никто и ничто не мешает, когда слух не засоряет никакой шум, а на десятки километров нет ни одного неприродного объекта - это Свобода. В буквальном смысле можно идти на все четыре стороны. Бог дал человеку ноги, и пользоваться ими - великое счастье. В степи ощущаешь это особенно сильно. Здесь нет границ. Есть только сила духа. Здесь не спрашивают, зачем ты идешь. Кочевник лишь поинтересуется, куда ты идешь, и скажет, где поблизости есть вода.

Степь - это равенство. Все, что здесь нужно для жизни, это вода, еда и юрта. Накопить богатства очень сложно. Их тяжело возить с места на место. А большим стадам нужно много корма. Да и природа припасает морозные зимы и засушливые лета, сокращающие поголовье коров и лошадей.

Феномен Чингисхана и Орды очень понятен монголам. Пространства в тысячи километров не смущают кочевников. Была бы вода да трава.

Идя с рюкзаком по степи, проходя за день по 25-30 километров с грузом в 15-20 килограмм, имея вокруг себя десятки километров ровного пространства, где не на чем задержать взгляд, погружаешься в себя. Десятки часов раздумий.

Говорят, за этим сейчас модно отправляться на поиск себя по пути Святого Якова. Зачем? Ведь есть безбрежная степь, где тебе не будут мешать чужие мысли.

Так что же важнее - смысл или мода?

Карта в степи - это все! Промахнулся мимо скважины и еще 70 километров без воды пройти будет невозможно. Перед походом я внимательно изучал местность на севере Монголии и юга Забайкалья. Масса рек и озер. Реальность оказалась иной. Все они или совсем пересехоли, или превратились в стоячие лужи. Даже вода в речках то течет, то уходит под землю. Главный признак воды - это увеличение помета скота, а потом и появление стад домашних животных. Кочевники тоже ставят свои юрты у источников. Им на помощь пришли насосы, качающие артезианскую воду с большой глубины.

На карте все такие водокачки указаны. Вот и планируешь переходы по 25-30 километров. А еше 100 лет назад многие участки степи вообще были мертвой землей, где расстояние между реками составляет сотню-другую километров. На лошади без дождя такие расстояния не проскакать. Зато в таких местах, где не пасся скот, можно увидеть тысячи курганов. Монголы хоронили в этих местах своих предков.

Еще река, даже пересохшая, это редкие кусты ивы. А это дрова, костер. Когда ночью температура падает ниже нуля даже в середине мая, такой энергоресурс очень ценен.

На удивление советские карты Генштаба 70-х годов для этого региона не устарели. Что свидетельствует о вечности степи. Здесь все на своем месте.

Пастухи, встреченные нами, отлично читают карты. Они тут же прокладывают маршрут, безошибочно в ровной степи указывают нужное направление. Что, кстати, не скажешь ни о пограничниках, ни о жителях поселка, которые даже не знали, что в их округе есть национальный парк, включенный в список Юнеско.

Зато когда видишь какое-нибудь возвышение на горизонте, думая, что это гора, получаешь ориентир для движения на весь день. А через 40 километров оказывается, что это всего лишь курган или холм высотой 10 метров.

Два главных помощника для выбора направления в степи - это солнце и ветер. Он дует почти всегда в одну и ту же сторону. По ветру прижата трава. Единожды взяв курс по компасу и солнцу, смотришь, под каким углом прижата растительность, и дальше целый день идешь выбранным курсом.

Ориентирование - важнейший навык выживания, необходимый в Великой Степи. И самое важное монгольское слово - Ус (вода).

Поставить палатку в степи можно где угодно. Везде ровно. Правда, предварительно нужно очистить место от иссохшего коровьего и конского навоза. А еще стоит проверить окрестности на наличие нор сусликов и тарбаганов. Иначе последние могут ночью наведаться в лагерь в поисках чего-нибудь съестного.

Поскольку в сепи постоянно дует ветер, то и палатку ставишь с учетом его направления. По большей части направление у него всегда одно, с северо-запада. На него и ориентируешь торец.

Все снаряжение на ночь убирается под тент или внутрь палатки, иначе сыскать чехол или забытый носок на безграничных просторах будет уже невозможно. По этой же причине в степи не играют в карты.

Палатки нельзя ставить в линию по ветру, а только фронтом, поперек. Каждое движение человека поднимает пыль, уносимую ветром. Она добавляет определенный колорит коже, действуя вкупе с солнцем и обветриванием.

Наш палаточный лагерь был виден за многие километры, что привлекало к нам всех окрестных пастухов. Поскольку они по-русски, а мы по-монгольски не понимали, разговор сводился к упоминанию географических названий и России, из которой мы пришли.

На Забайкальской же стороне мы вызывали неподдельное удивление у местного населения, когда они узнавали, что мы попросту спим на улице.

Пару раз мы ставили палатки под защитой советских кирпичных руин. За ними хорошо в степи прятаться от ветра, а из старых досок можно развести жаркий костер. В такие вечера чувствуешь себя сталкером. Удобнее, честно говоря, располагаться в старых лесополосах. Их высаживали, когда степь пытались пахать. Теперь и пашня, и комбайны заброшены, да и посадки почти все вырублены. Но найти здесь достаточно сухих дров для костра вполне реально.

Палатка (читай мини-юрта) самое удобное средство для ночевки в степи. Не понравилось место или вид, и тут же ушел на новое!

Готовить пищу в степи - отдельное искусство. Оно складывается из трех факторов: вода, топливо, ветер. Еду в теории тоже можно найти на месте, если идти от юрты к юрте. Чаем, мясом и пшеничными пончиками накормит любой пастух. Готовили мы не в палатках, а под открытым небом. Ветер дует почти постоянно. Скорость 8-10 метров в секунду.

Как следствие, место стоянки выбираешь исходя не только из соседства с рекой или скважиной, но и возможностью укрыть очаг от воздушных потоков. У реки это просто - копаешь яму в наветренном береге. На реке еще растет карликовая ива, которая горит очень жарко, а ее угли тлеют всю ночь. Казалось бы, очень все удобно. Но все тот же ветер порывами вырывает из костра искры, поджигая степь. Приходится наблюдать за огнем ежесекундно.

Другая история - костер на открытом месте. Тут надо знать ветренное расписание. Обычно затишье наступает в закатные и рассветные часы. Тогда есть шанс быстро вскипятить воду.

Разумеется, найти рагулины, на которые можно подвесить котелок, в степи практически не реально. Зато для этих целей отлично подходят треккинговые палки. При их отсутствии готовить можно прямо на углях. При сильном ветре это даже быстрее и экономнее.

Бывает, что вода есть, ветер есть, а дров нет. Это тот случай, когда ночуешь у стойбищ рядом со скважинами. В таких случаях мы готовили на газовой горелке. Ставили ее с подветренной стороны палатки, обносили землей и снаряжением. Но даже в таком случае доводить до полного кипения воду не всегда получалось.

Есть в степи еще один альтернативный источник топлива - навоз. При влажности воздуха в 20% коровьи какашки высыхают моментально, наполняя воздух навозной пылью. Таким горючим обогреваются зимой и монголы в юртах, и руссукие в поселениях.

Как и любой другой регион дикой природы нашей планеты, Степь дает человеку все необходимое для жизни. С ней и в ней не нужно бороться. Степь нужно принять и жить в ней, как дома.

Природа Даурии - самодостаточная экосистема. Бескрайние степи разбавлены озерами, по большей части солеными или горько-солеными. Больше всего их у города Борзи, где из них раньше добывали соль. Основные реки шириной не более 10 метров, глубиной по колено, местами вообще пересохшие. В России это речка Борзя, в Монголии - Улз-гол. Наибольшие озера, судя по карте - Зун-торкй и Барун-торей. Говорят, они цикличны. Раз в 30 лет вода полностью высыхает, а потом вновь возвращается. Мы застали то время, когда влаги в них не было вообще. Зато мы дошли до монгольского озера Галуут-нур (Нур это и есть озеро). Его берега покрыты солью, а вода имеет красноватый оттенок.

На эти водоемы летят тысячи перелетных птиц: гуси, лебеди, турпаны, даурские журавли. Их гогот не замолкает ни на секунду. Все эти озера включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО, объявлены заповедниками и национальными парками.

В мае среди еще сухой степи появляются первые цветы, а в горах севернее цветет даурский багульник (рододендрон). Там, где степь выгорела от пожара, зеленая трава появляется раньше. Но пожары вместе с сухой травой уничтожают гнезда птиц, угрожают стадам, кормящимся в степи.

Везде у воды можно увидеть сотни коров, лошадей, овец и коз. При виде путников с рюкзаками они сильно удивляются. Пеший человек в степи - непривычное зрелище.

Как только удаляешься от юрт и водоемов, и прессинг на растительность снижается, путника окружают сотни и тысячи дзеренов, диких степных коз. Человека они боятся, подпускают не больше, чем на оружейный выстрел. Еще памятны те времена, когда в 80-е их стада были почти полностью выбиты в Забайкалье браконьерской охотой. Сейчас же они вновь заселили Даурию по обе стороны границы.

То и дело натыкаешься на норы сусликов, шныряющих из стороны в стороны при приближении человека. Большие норы - жилища больших сурков, тарбаганов. Эти грызуны считаются национальным блюдом монголов. От них, кстати, и попадает чума к человеку. Переносчиками последней являются блохи.

Еще в степи живет волк, но его мы не видели. Зато постоянно общались с пастушескими собаками и совсем мелкими козлятами. И даже поприсутствовали при рождении жеребенка!

Степь очень легко разрушить, что показывает пример целинных земель Казахстана и Калмыкии. А можно жить с ней в гармонии. Монголам это пока удается.

Погранпереход между Россией и Монголией на юге Забайкалья. Соловьевск на нашей стороне. Эренцав на их. Несколько домиков среди степи. Асфальт заканчивается на российской стороне. Проход разрешен только гражданам сопредельных стран. Мы были здесь первыми пешеходными туристами за историю существования поста. С нами даже фотографировались! Когда здесь шел поток скота из Монголии, ходил пассажирский поезд. Ныне все это в прошлом. Зато это редкое место, где никто не запрещает сфотографироваться прямо на линии государственной границы.

При входе в Монголию в честь нашего прихода таможенники долго пытались включить сканирующий аппарат. С пятой попытки у них это получилось. И они всей сменой внимательно изучали содержимое наших рюкзаков.

В обе стороны от поста километров на 5 тянется вспаханная полоса и вышки. А дальше степь. По монгольской и российской стороне мы несколько дней шли всего в нескольких километрах от границы. На местности она никак не различима.

Погранпереход работает с 9 утра до 6 вечера. Смену каждый день на работу возят на вездеходном "Урале" из Борзи по разбитой дороге за 80 километров. Нам это сослужило службу. Под конец нашего 31-километрового перехода на север по российской стороне к нам в степь свернул этот самый Урал, чтобы проверить легальность нашего нахождение в приграничной полосе. Нас тут же узнали и с радостью довезли до ближайшей водокачки.

Граница в степи действительно разделяет два мира. В Монголии сейчас экономический бум. Поселки растут, строят школы, идет прирост населения. Переходишь границу, и начинается разруха. Брошенные военные части и поселки. Руины из бетона, вощвышающиеся по ровным просторам. Замки советской эпохи. Жить в степи можно только имея скот. Юрта лучше дома. К сожалению, советизация кочевого населения сильно изменила традиции кочевников. Идя по Забайкалью, чувствуешь, что здесь нужна генеральная уборка. А еще людям нужно хотеть жить в этих степях, а не доживать.

Поход по Даурии. Май 2019.

Дмитрий Алешкин