Экспедиция по острову Сахалин. Август 2014 год. Отчет инструктора похода Дмитрия Алёшкина

Чуть меньше 9 часов полета, и я в Москве. Позади остался Сахалин. Огромный остров, самый большой в нашей стране. Возвращаюсь на материк. Я давно не писал отчетов о путешествиях. В череде поездок впечатления замыливаются, теряется яркость красок. Но Сахалин напомнил мне о важности сильных ощущений, о настоящей красоте и эмоциях. Целое приключение, впечатления, которые не получишь за путешествие по многим странам мира. Дикая тайга, затерянные следы японского присутствия, открытые и честные люди и море, море со всех сторон – Японское, Охотское, Татарский пролив, Анивский залив.

Все началось в Южно-Сахалинске, японском Тоёхара. Сюда из Москвы каждый день летает два, а иногда и три рейса. Свободных мест нет. Город небольшой, но очень живой. Куча машин, огромное количество джипов. Кругом тайга. Именно кругом. Заканчивается обычный квартал из пятиэтажных «хрущевок» и тут же пихтово-березовый лес.

Собрав группу, отправляемся в самое узкое место Сахалина, перемычку, где от берега Татарского пролива до Охотского моря всего чуть больше 20 километров. Выйдя за поселок Ильинский, первым делом идем купаться. Дикий песчаный пляж. Прохладное море, небольшая волна. Лагерь разбиваем в небольшом леске неподалеку. 500 метров до него от пляжа оказались непростыми. Пробиваться приходилось через разнотравье высотой в человеческий рост. А в лопухах диаметром в метр и вообще можно было легко потерять ориентиры.

Когда добрались до леса, пришлось потратить время на вытаптывание поляны под лагерь. Место для коврика каждый выбрал себе исходя из форм собственного тела. Кому поменьше ям, кому кочек. Тент над головой мы растягивать не стали, по прогнозу дождя не ожидалось. Звездное небо над головой и шум прибоя только ускоряло наше погружение в мир дикой природы. Конечно, некоторые из нас ожидали неминуемого появления медведя, которыми нас активно пугали местные жители. Скажу наперед, ни одного косолапого за все время на Сахалине мы так и не встретили. 

Добраться по заросшим лесным дорогам, то взбираясь на сопки, то опускаясь к ручьям, нам удалось до середины маршрута, верховья речки Ильинки. Здесь высота лопухов и плотность бамбуковых зарослей настолько снизили видимость, что понять, куда следует дорога, было невозможно. Кроме того, нам нужно было бродировать речку и пытаться найти продолжение дороги на другом берегу. Ни карта ни навигатор в этой ситуации помочь нам не могли. Обойдя береговую линию, стало ясно, что единственным вариантом прокладки маршрута вперед будет движение по азимуту. Принимая во внимание, что окружающий нас лес состоял из довольно молодых посадок (в южной части большую часть леса вырубили до войны японцы, а мы его восстанавливаем до сих пор), наша скорость должна была упасть до километра в час.

В такой ситуации встает выбор – рубиться ли дальше или повернуть обратно. В первом случае нужно понимать, готовы ли физически все участники похода к такой нагрузке, а в прошлом году на Камчатке было очевидно, что движение по азимуту в дальневосточной тайге – это адские нагрузки. Во втором варианте – это наступить на горло собственным амбициям. В нашей ситуации разумнее было вернуться. И провести еще один вечер и встретить закат на берегу Татарского пролива.

С общественным транспортом за пределами столицы острова не очень хорошо. Добираться до восточного побережья пришлось на попутных «Камазах», а дальше до станции Пугачево на попутных джипах. Несмотря на то, что нас было 4 человека, водители останавливались без проблем. Никого не смущал наш камуфляжно-подзагрязнившийся вид.

До поезда у нас было еще пять часов, чего вполне должно было хватить на небольшой поход на грязевой вулкан Пугачева. Сперва три с половиной километра по шпалам узкоколейной железной дороги (на Сахалине почти все железные дороги узкоколейные, еще с японских времен), а потом еще полтора километра по болоту. Распугивая медведей свистом и криками, поедая обильно растущую здесь бруснику, голубику и клоповку, то и дело проваливаясь по колено в воду, мы добрели до огромной безлесой поляны. Никаких дорог сюда не ведет. В ее центре диаметром метром в 200 мы увидели застывшую потрескавшуюся глину. Местами на ней возвышались небольшие холмики, напоминавшие вулканы. На их вершинах находились кратеры, из которых побулькивала жидкая глина. Очень напоминает кальдеру вулкана Узон на Камчатке. Только здесь не было ни души кроме нас. И в отличии от Камчатки здесь можно было трогать эту грязь руками, опускать пальцы в жерла вулканчиков и делать все, что захочется))

Ночным поездом мы добрались до поселка Ноглики, неофициального центра коренного народа нивхов. Все те же пятиэтажки и огромное  количество нефтяных вышек. Оленеводов мы так и не встретили. В 25 километрах к северу находится поселок Горячие ключи. Здесь в болотистой местности в окружении лесотундры бьют всевозможные ключи, обладающие разными целебными свойствами. По обустройству и инфраструктуре здесь все находится в зачаточном состоянии. Говорят, к некоторым ключам даже медведи выходят.

Берег Охотского моря, где мы провели время до обратного поезда на юг, был окутан туманом. Спустившись с песчаного обрыва к пляжу, продуваемому всеми ветрами, и укутавшись потеплее, мы приступили к поеданию красной икры и корюшки, добытых на одном из местных рыбзаводов. Периодически из тумана прямо по кромке моря проезжали джипы, для которых берег во время отлива является чуть ли не единственным путем сообщение между небольшими рыбацкими поселками.

Поздно ночью мы выгрузили из поезда в городке Смирных, японский Котон. Чуть севернее по 50-ой параллели проходили до августа 1945 года граница между Японией и СССР. Южную часть Сахалина Япония захватила у нашей страны в 1905 году, до этого времени весь остров был российским. На протяжении 40 лет императорская армия укрепляла границу десятками бетонных ДОТов, огневых позиций, строила командные пункты, склады боеприпасов. Но… Опытнейшая советская армия освободила весь юг острова от японцев всего за 2 недели. При прорыве сверх укрепленной границы погибло около 700 наших бойцов. Поиском останков погибших до сих пор занимаются местные энтузиасты и волонтеры.

Обо всем этом нам рассказали в местном музее, посвященном наступлению нашей армии. Увлеченная своим делом, директор музея, которому всего 4 года, Елена Анатольевна провела для нас экскурсию, рассказала историю каждого экспоната, показала фотографии с мест раскопок поглощаемой тайгой линии обороны. Случайно зашедший в музей председатель местного собрания депутатов, Николай Васильевич, повез нас на своей машине по заброшенным ДОТам и братским могилам, показал место гибели капитана Леонида Смирных, погибшего при освобождении города, названого в его честь. По дороге заглянули в детский лагерь «Поисковик», где дети обучаются поисковым работам, стрельбе, рукопашному бою и т.д. А работают с ними прекрасные люди на полном энтузиазме!

Благодаря гостеприимству местного начальства мы увидели весь город, где строятся новые дома, расселяется ветхий фонд жилья, возводится новый стадион. Сахалин живет и развивается. Здесь чувствуется динамика, нет уныния, люди живут будущим. 

Кстати… Вторая Мировая Война закончилась подписанием акта о капитуляции Японии 2 сентября на американском линкоре Миссури. Все 2 часов не хватило советскому командованию, чтобы начать высадку нашего десанта на Хоккайдо. Всего 2 часа, и у нас бы была сухопутная граница с Японией по северному острову архипелага.

Вернувшись в Южный (так коротко свою столицу называют сахалинцы), мы направились на гору Лягушка, что всего в 10 километрах к востоку от города. Считается, что это место находится на разломе. Здесь часто происходят необъяснимые аномальные явления, видят инопланетян. Местное население приходит сюда «подзаряжаться» энергией земли и космоса. Опровергать или поддерживать эту теорию я не стану, но отмечу, что после купания в ледяной речке Комиссаровке, наполненной по поверьям айнов, народа, жившего здесь до 1945 года, живой водой, сил у всех нас прибавилось, пропала усталость после долгих переходов и переездов.

На само горе, чей каменный останец по форме действительно напоминает лягушку, ест два камня. Мужской и женский. Забравшись туда, мы об этом еще не знали. Среди нас была одна девушка и трое парней. На солнышке мы прилегли на разных камнях, совершенно случайно разделившись по половому признаку. Когда мы услышали голоса людей, поднимавшихся на вершину, казалось, что прошло минут пятнадцать. На самом деле минуло уже два часа. От них же мы узнали, что интуитивно выбрали верные камни, мужской для мужчин, и женский для нашей девушки. Вот в такую пространственно-временную дыру мы попали.

Нас ждет новый поход. За четыре дня мы планируем дойти до Анивского маяка, что находится на самом юге одноименного полуострова и вернутся обратно в Южный.

На машине по разбитой дороге добираемся до поселка Новиково. Дальше еще 13 километров по грунтовке до заброшенной пограничной заставы Южная. Сейчас часть ее зданий занимают рыбаки. Да и весь берег моря рядом был уставлен кучей джипов, на которых любители рыбной ловли на выходные приехали вылавливать горбушу. Рыбы вдоль берега моря была уйма. Она скапливается возле устьев пресных ручьев, куда идет на нерест. Вылавливать в реках даже удочкой ее запрещено, поэтому весь промысел сосредоточен в море. Август – горячая пора. Месяц год кормит. Нанять лодку или упросить рыбаков довезти нас до маяка или в соседнюю бухту невозможно. Сейчас рыба дороже денег.

Ночуем в старом заброшенном армейском городке. Пока мы разводили костер из старых половых досок и ящиков, Алина выметала мусор и устилала пол нашего «отеля» свеженарубленной травой. Весь день шел дождь, висел низкий туман, от чего нашего полуразрушенное прибежище казалось нам очень уютным.

Под все тем же дождем на следующий день начался наш поход на юг. По черному мелкому песку, по мелкой и крупной гальке мы пробирались вперед. Несмотря на ровную поверхность, а шли мы вдоль моря, скоростью мы не блистали. На мысах начинались развалы камней, по которым, проявляя чудеса эквилибристики, приходилось прыгать с рюкзаками на спине. Мыс Белые Камни пришлось преодолевать вовсе по веревке, взбираясь по осыпающемуся склону метров на 30 вверх, а потом сползая по грязи вниз.

На ночевку встали в урочище Курорт, прямо на пляже, поскольку забраться на отвесные скалы здесь практически невозможно. Тут же обнаружились следы старой японской деревеньки. Две бетонные тумбы на пляже с иероглифами и куча различные японских пузырьков и бутылок, торчавших из размытой земляной террасы. Ручей, на котором мы встали, был укреплен бетонной стеной, образовавшей небольшой водопадик. То же наследие японцев. Кстати, тут мы нашли следы медведя, единственные за эту часть похода. Мишка приходил к ручью, при впадении которого в море ходили косяки горбуши. Ни забить ее палкой, ни поймать на блесну нам ее так и не получилось.

На следующий день нас ждал подвиг. От скалы Сивучей, на которой 1939 году японцы построили маяк, до сих пор считающийся одним из красивейших технических сооружений на территории России, нас отделяли 14 километров. Идти туда с рюкзаками, исходя из предыдущего опыта, было бы абсурдом. Двигаться нужно было налегке. А это означало возвращение обратно в тот же день. То есть, пройти нужно было уже 28 километров.

Первые десять километров пути нам облегчил отлив. Идти можно почти по твердой поверхности песка, появившегося в отступивших волнах. Но и тут местами, приходилось утопать то в мелкой, то в средней, то в крупной гальке. А вот последние четыре километра – это сплошные валуны до метра и более в размерах. С покатыми, рваными, острыми краями. Как хочешь, так и прыгай. Слева отвесная скала, где на ней на 200 метрах высоты начинается лес. Разойтись с медведем, если вдруг он появится, будет негде. На 14 километров у нас ушло 5 часов. Повезло, что не было дождя.

Появление маяка ждешь с нетерпением из-за каждого мыса, и, не увидев его, понимаешь, что еще минимум полчаса тебе нужно будет играть в каменные шашки. Наконец появляется серая шестиэтажная башня. От мыса ее отделяет небольшой пролив. Да и на сам край скалы не добраться, она отделена от последней бухты прижимом, скалой, отвесно уходящей в море. Но маяк того стоит, чтобы посмотреть на него и с расстояния в 100 метров. Великое видится издалека. В честь достижения цели взрываем мощную петарду, отложенную на случай встречи с медведем. Сотни чаек и бакланов поднимаются с 300-метровой скалы и еще долго кружат над маяком, морем и одинокими путниками.

Обратный путь в лагерь был испытанием на выносливость. Вернулись мы уже в темноте и первые минут 30 вообще не могли и не хотели двигаться. В чувства нас привел горячи чай с лимоном и плотный ужин.

Возвращение в цивилизацию оказалось не столь мучительным. Весь день светило солнце. Был сильный отлив, так что идти можно было почти не увязая в песке и гальке. К обеду мы добрались до погранзаставы Южная, откуда за 3 часа на джипе вернулись в Южно-Сахалинск, где вечером отмечали окончание нашего похода в одном из очень неплохих ресторанов города.

На утро двое из наших участников, Георгий и Алина, закупив крабов, рыбы и икры, улетели в Москву, а трое оставшихся походников, я, Гаяз и Александр, отправились в Холмск, порт на берегу Татарского пролива, откуда ходят паромы на материк. Еще несколько десятков лет назад отсюда шла прямая железная дорога в Южный, построенная еще японцами. Множество туннелей, мостов и даже станций были брошены по причине… По той же причине, почему было брошено все в нашей стране в 80-90-ее годы.

До вечера мы планировали пройти самый интересный участок этой дороги, от деревни Поляково до Чапланово. Это около 25 километров. Первые часа полтора шагали по неудобным шпалам еще действующего отрезка, а потом углубились в тайгу. Увидели первый туннель. Перед ним и рельсы и шпалы заканчивались. Туннель был построен по спирали, чтобы поднять полотно дороги на более высокий уровень. Прежде, чем зайти в пугающую темноту, решили бросить самую сильную петарду. Это на тот случай, если там был медведь. Оглушило даже нас, стоявших у входа в подземелье. Медвежьих следов мы так и не встретили, но представили ощущения человека, который в этот момент мог идти нам на встречу. Не позавидуешь…

Туннель нас вывел на мост, перекинутый между сопками. Тут даже рельсы сохранились. Перешагивая со шпалы на шпалу, мы перебрались на другую сторону и зашли в следующий туннель. На сей раз гранат мы не бросали, да и идти было не так страшно. Дальше большая часть рельс была еще не разворована. Местами они погрузились в землю, заросли лесом. То тут, то там из зарослей бамбука и лопуха виднелись какие-то брошенные здания.

Разгребая заросли, мы добрались до еще одного моста, высотой метров в сто. Только вот помимо стального ржавого каркаса на нем сохранились лишь обгорелый фрагменты шпал. Поход над пропастью по разваливающимся конструкциям, за которые и ухватиться-то было бы просто невозможно, оказался самым «захватывающим» за все путешествие по Сахалину.

Передохнув на заброшенной станции Камышово, мы добрались до речки Лютога. Свернув с заброшенного полотна и бродировав водную преграду, мы выбрались на автомобильную трассу, откуда на попуптке нас, троих мужиков, до города уже ночью довезли две бесстрашные девушки.

Разумеется, солнечный теплый день перед отлетом был проведен на море, в Анивском заливе, самой ближней морской точке от Южного. А еще в поедании главных богатств острова – горбуши и икры.

Прошло часа три, как я начал писать этот рассказ. По-прежнему самолет несет меня на запад. Лететь еще часа три. Под крылом тайга, реки, озера и бескрайние просторы, наш дом, который мы так плохо знаем. «Я узнал, что у меня есть огромная страна…»

Дмитрий Алёшкин, 29 августа 2014г.

Хотите принять участие в этом походе? Подробности здесь